Зинаида Серебрякова. Мир ее искусства

Поэтому Серебрякова предпочла остаться, хотя очень скучала по былой России. Жила она с Нансеновским паспортом до 1947 года, когда получила французское гражданство, окончательно разуверившись в возможности смены режима в России. Единственное, что действительно обрадовало художницу в конце жизни, успех ее персональных выставок 1965 и 1966 годов в Москве, Киеве, Ленинграде и Новосибирске. Ведь еще в 1962 году она писала о них с сомнением: «Думаю, что и проектируемая выставка моих вещей принесет много хлопот и забот, а найдет ли „отклик“ у кого-нибудь?.. Ведь новое поколение художников найдет, что это — слишком „банально“, старое поколение найдет, что это „бессодержательно“ и нет „идеи“… Вот если бы все было бы иначе в моей жизни, и я могла бы рисовать то, что я люблю, то есть красоту „крестьянской“ жизни, „венециановские сюжеты“, было бы все иначе…»^[135].

З. Е. Серебрякова. Париж, 1964. Фотография В. А. Пушкарева

До последних дней Серебрякова утверждала своим творчеством веру в красоту, о которой еще в 1906 году говорил ее дядя, Александр Бенуа: «Красота есть последняя путеводная звезда в тех сумерках, в которых пребывает душа современного человечества. Расшатаны религии, философские системы разбиваются друг об друга, и в этом чудовищном смятении у нас остается один абсолют, одно безусловно божественное откровение — это красота. Она должна вывести человечество к свету»^[136]

Произведения художницы ныне представлены в более чем 50 музеях мира, в сотнях частных собраний и входят в сокровищницу мирового искусства.

Глава 8 Второе признание на родине

(с 1960-х)

З. Е. Серебрякова. Автопортрет. 1946. Государственный Русский музей

Почти полное игнорирование творчества Зинаиды Серебряковой в СССР в 1930-е годы завершилось после окончания Второй мировой войны. Еще при Сталине некоторые ее работы были показаны на выставках в Москве в Центральном доме работников искусств («Портреты русских художников XVIII–XX вв.», 1946; «Русская живопись второй половины XIX и начала XX в.», 1951–1952).

Специалисты никогда не переставали ценить творчество художницы, на что указывает, например, письмо Игоря Грабаря искусствоведу Иосифу Бродскому 29 мая 1946 года: «Ваша „Серебрякова“ [имеется в виду портрет С. М. Урвич 1916 года. — П. П.] — музейная вещь высшего класса! Бесспорно значительная и неожиданная находка. Ведь все большие работы Серебряковой давно известны, а эта нет»^[137].

Много для сохранения и распространения творчества матери сделали ее дети, в том числе оставшиеся в СССР Евгений и Татьяна. Вернувшийся после войны в Ленинград Евгений Серебряков начал передавать картины Зинаиды Серебряковой в закупочную комиссию Управления по делам искусств Ленгорисполкома, откуда они попадали преимущественно в Русский музей. Картины передавались прежде всего для сохранения наследия Серебряковой и популяризации ее творчества, часто на безвозмездной основе, а иногда по закупочной цене, которая в то время была сильно занижена. Переданные государству картины затем распределялись по музеям СССР.

В 1956–1957 годах Евгений уже напрямую отдал в Русский музей созданные в 1922 году автопортреты и виды интерьеров Царскосельского Екатерининского дворца, а также знаменитую ныне картину Карточный домик (1919). В письме Евгению от 30 ноября 1956 года сама художница ее раскритиковала: «„Дети, играющие в карты“ — также весьма слабая вещь (Таточка с непомерно большой рукой!!!), но что же делать? Это мне наказанье за то, что не выбросила все эти неудачные вещи»^[138]. Как радостно, что этот шедевр не пропал, а находится в экспозиции одного из крупнейших русских музеев. В 1962 году Евгений продал работу Катя с натюрмортом (1923) в Художественный музей Белоруссии в Минске.

При Хрущеве, во времена «оттепели», количество выставок в СССР, в которых участвовала Серебрякова, увеличилось. За десять лет (с 1954 по 1964 г.) прошло 11 выставок: в ЦДРИ и Третьяковской галерее в Москве, Академии художеств и Эрмитаже в Ленинграде, Киевском музее русского искусства и Художественном музее Белоруссии. Публика принимала ее работы хорошо. Особенно гармонично воспринимали в ее живописи крестьянскую тему: сюжеты из сельской жизни вписывались в советскую идеологию. Осенью 1957 года ленинградское издательство «Изогиз» выпустило открытку с изображением картины Крестьяне (1914) из Русского музея тиражом в 125 тысяч экземпляров. Большим тиражом (300 тыс. экз.) произведения Серебряковой будут воспроизведены только в 1974 году (открытка с картиной Беление холста).

Открытка с репродукцией работы З. Е. Серебряковой Крестьяне (1914). Ленинград, 1957