Зита не обиделась, поняла, что не про нее сказано, просто оценка человеком собственного ближайшего будущего.
— Насчет шахты — а где вы прописаны, Леонид Михайлович? В смысле, на какой именно зоне, номер барака? Не в резиденцию же вас отсюда отправлять, сами понимаете, и уж тем более не в личный литерный поезд. А в вашем деле, как ни странно, ничего не указано, безобразно вел учет полковник Левин!
— Ося прекрасно работал, — усмехнулся мужчина. — Вам не понять, просто примите на слово — прекрасно. Виртуозно учитывал тысячи факторов, увязывал в работающий организм очень непростых людей, решал любые вопросы… Вам будет его очень сильно не хватать. Как и меня. Здесь, в Заполярье, своя жизнь и свои законы. Впрочем, тебе наверняка всё равно, ты ж сюда явилась карать…
— Прекратите врать, — поморщилась она. — Строите тут из себя эффективных менеджеров. Что прекрасно работает, так это подкупольные номерные города. Без вас, без вашего верного Оси, без всей этой шушеры из зон. А каторжные районы работают отвратительно, как и принято у сборища конченых жлобов, воров и уголовников. Так куда вас?
— Мне без разницы, — безразлично сказал Леонид Михайлович и отвернулся. — Может, это и смешно, но я прописан именно в резиденции, другого места проживания не имею. Но когда будете отправлять в шахту, учтите одно обстоятельство: ваша республика торгует концентратами полиметаллов напрямую с Западом через мой бывший хаб в Дудинке. И без меня Каллистратову эти операции не провернуть. У него на Западе нет надежных партнеров, а у меня есть. Он, кстати, в курсе. А ты, похоже, нет. Именно поэтому, глупая девочка, ты можешь творить что угодно здесь, в Седьмом каторжном, но к Шестому тебя близко не подпустят. Шестой каторжный — выход на Дудинку, слишком для тебя жирный кусочек…
Она побледнела и открыла «ядерный чемоданчик». Значит, Шестой каторжный — слишком жирный для нее кусочек… и близко не подпустят…
Каллистратов сумрачно и недовольно уставился на нее из своего секретного далека.
— Ну?
— Владимир Данилович, некий Берг Л.М. вам очень нужен?
— Уже нет, — буркнул Каллистратов и опустил голову к документам на столе. — Обнаглели вконец контакты, невозможно работать. Обойдемся без его хитрожопых соплеменников. Уже нашли выход через Грузию на южных стратегических противников, с ними получается более надежно, и они берут любые объемы. Вот такой фокус — с врагами торговать надежней, чем через друзей! Так что погарцевал урод, и достаточно. Пропиши ему расстрел и закрой тему. Полностью закрой. Всё?
— Спасибо, — беззвучно сказала она одними губами. — Вы самый лучший мужчина на свете.
— Я знаю, — кивнул он и отключился.
Она подняла голову и краем глаза заметила, как Светка убирает ствол обратно в кобуру. Понятно, подруга решила завалить олигарха при нехорошем развитии ситуации. И будь что будет. Главное, чтобы личный мир, основанный на вере в справедливость, не рухнул. И что-то господин олигарх белый-белый, как бы не грохнулся тут в обморок…
— Леонид Михайлович, вам нельзя падать, шов разойдется! — забеспокоилась она.
Мужчина дико глянул на нее и гоготнул, как безумный. Впрочем, он уже близко находился к означенному состоянию, громкость связи Зита и не подумала убрать.
— Света, отведи больного в дежурное купе! — попросила она.
Подруга изумленно воззрилась на нее.
— Ну не в резиденцию же его! — раздраженно сказала Зита.
— Да выпни на зону, конвойный доведет!
— С порезанным членом? Света, ты представляешь, что с ним там будет?
— Да не все ли равно перед расстрелом? — хрипло сказал бывший олигарх. — Царь же ясно приказал. Моня не нужен, Моню стрелять!
— А как с вами еще? — внезапно обозлилась Светка. — Допросились со своей хуцпой — единственная нация, которую гоняли и гоняют во всем мире! Особо хитрые, богоизбранные? Вот к богу и отправим! Поднимайся, раненый! Не хватайся, ничего страшного там нет! Царапина в два сантиметра, а кривишься, словно яйца кирпичом оторвали!
— Штаны ему принеси сначала, — стараясь оставаться серьезной, сказала Зита. — А то напугает детей своей… повязкой. И чаю налей потом. С валерьянкой.
Она открыла дверь штаб-вагона, ледяной ветер резко ударил в лицо. Конвойный в новеньком «пингвине» уставился вопросительно.
— А где остальные просители? — не поняла она. — Объявили же приемный день.
— Наверно, не придут? — предположил солдат. — После Якута вряд ли кто решится испытывать судьбу. Наверняка вся зона в курсе, как тут дела решаются…
— Каким образом? Якут если и дошел до зоны, то только что!
— Ну, я не знаю, новости на зонах распространяются быстро…
Она остро глянула на солдата.
— Особенно если конвойный отзвонится кому надо по телефончику, да? За малую мзду?
— Никак нет! — с честным видом сказал солдат. — Я же понимаю, что в сговор с осужденными вступать запрещено!
— Да я тоже понимаю, что других вариантов распространения закрытой информации нет, — вздохнула она. — Ну, тогда сам заходи, если всё понимаешь.
— Госпожа… медсестра! — занервничал солдат. — Честное слово!..
— А я сказала — заходи.
Алексей Николаевич Будищев (1867–1916) — русский писатель, поэт, драматург, публицист.
Алексей Николаевич Будищев , Анна Алексеевна Кавкаева , Антанас Шкема , Денис Александрович Игумнов , Элизабет Хардвик
Фантастика / Короткие любовные романы / Проза / Классическая проза / Роман, повесть / Русская классическая проза / Мистика