Зита. Дорога в небо

— Не умрешь, — пообещала она с нехорошей усмешкой. — Не сразу. Сначала над тобой будет открытый суд. Мы тебя, захватчика детей, в пыль сотрем вместе со всей татарской оппозицией. Чтоб даже понятия татарской идентичности в республике не осталось.

— Скоро самого понятия заполярной республики не останется! — пообещал мужчина, бросив притворяться. — Недолго осталось ждать! За все отплатим!

Она коротко ударила, чтоб заткнулся, и поднялась. Включила обзорный экран охраны периметра, полюбовалась на напряженные лица офицеров дежурной смены. Охраннички, мать их. Пусть постоят, пока она разбирается, как так получилось, что через защищенный сектор ходят чужие. И она тоже хороша, с психу отправила Светку на несрочное задание, оставила детей одних…

Светка ворвалась в защищенный сектор впереди охраны, как ураган. Сразу кинулась в игровую, сердцем учуяв, где ее ненаглядный Гогик. Храбрый кавказец тут же взвыл басом, загудел, зажаловался на всю округу. Жизнь, следовательно, вернулась в привычную мирную колею. Зита села прямо на ковер, притянула к себе детей и обессиленно замерла. Пять минут отдыха. Страшного не случилось, прикрыла умница-дочка глупую маму, можно просто посидеть бездумно…

— Не уходи, будешь нужен, — бросила она Любимову, который не знал, куда себя девать, и прикрыла глаза. Парень сразу определился, занял место в кресле напротив входа и положил на колени руку с пистолетом, снятым с предохранителя. Молодец, не то что она, дура эмоциональная…

Входная дверь слегка приоткрылась. Любимов поднял ствол. Лена осторожно заглянула, оценила обстановку, на Любимова посмотрела с огромным сомнением, но и только.

— Стрелять не будешь?

— Заходи.

Подруга вошла, стараясь не делать резких движений, снова покосилась на Любимова, не дождалась реакции Зиты и уселась рядом на ковер. Достала сигареты, закурила и жадно затянулась. Майя, умница, посмотрела с неодобрением на клубы дыма, взяла брата за руку и ушла.

— Он сказал, — сообщила Лена, глядя в сторону, — он сказал, что прозевал заговор. Представляешь?!

— Нет, — спокойно сказала Зита.

— Вот и я не представляю, — вздохнула Лена. — Гад. Прячется теперь от меня, боится, что застрелю.

— А застрелишь?

— Мужа, если что, я еще найду, — сказала Лена и прямо посмотрела ей в глаза. — А сестра у меня одна. Веришь?

Она слабо кивнула. Да, сестра одна, и именно поэтому Лена сидит сейчас перед ней живая.

— Ангелина в конференц-зале была от вас?

— В смысле — от нас? — переспросила Лена, обдумывая услышанное.

— Ангелина была от вас?

— Вот, значит, как, — пробормотала Лена и ссутулилась. Сигарета мелко дрогнула в ее руке.

— Такое дело без вашего участия невозможно, — сказала Зита, не глядя на подругу.

— Не от нас.

— Не трогайте ее, — приказала Зита. — Пусть уходит.

— Да она…

— Пусть Ангелина уходит.

— По закону ее расстрелять надо! — жестко сказала Лена. — На месте!

— Закон в республике — я. Пусть она уходит.

— Ну… ладно, — отвела глаза Лена. — Я бы на нее руку поднять и не смогла бы. Она тебе жизнь спасла. Все же спартаковское братство — это что-то сверхъестественное. Когда встала перед выбором — перестреляла друзей, чтоб тебя спасти…

Лена в молчании докурила сигарету, покрутила фильтр, не нашла куда выбросить, спрятала в оружейный карман.

— Ты прости его, — глухо сказала она. — Мы не хотели, честно. Это все вообще должно было пройти мимо тебя! Надеялись Каллистратова из бункера вытащить, много вопросов накопилось к этой крысе, ну и проблему излишней правящей элиты разгрузить. А Светка, дура, сболтнула не к месту и не вовремя… Черт разберется в ваших отношениях с Каллистратовым! Мы же были уверены, ты с ним на ножах! А ты помчалась его защищать! В концертной юбке с голыми коленками наперевес! Чудом уцелела, просто чудом! Ангелинка, конечно, молодец, и пограничник твой правильно сообразил, но — три ствола против полусотни?! Тебя должны были сразу убить, дура ты заполошная!

— Саша Новацкий не стал в меня стрелять, — тихо сказала Зита. — А Ангелина его наповал…

— Прости моего балбеса, я очень прошу, — еле слышно сказала Лена. — Я же тебя знаю. Ты вроде спокойная, а потом раз — и перережешь горло. Особенно за детей. Пусть он живет? На коленях прошу, как сестру…

— Захват детей — чья идея?

Лена криво усмехнулась и достала новую сигарету.

— А вот тут мы лопухнулись, — неохотно признала она. — Тут нас братья-соседи переиграли вчистую. Поверх нашей операции еще чья-то легла. Этот твой татарин не от нас шел, честно. И с татарской диаспорой теперь надо очень вдумчиво разбираться, расплетать клубочек.

— Разбирайтесь, — обронила Зита. — За горло — не беспокойся. Сломали мне лезвие товарищи офицеры. Много лет подарок Андрюшки меня хранил, но вот и ему вышел срок…

Лена с трудом прочистила горло.

— Спасибо, сестра. Ты даже не представляешь, какое тебе спасибо.

— За мужа просишь, а за себя нет?

Лена непонятно дернула плечом и отвернулась.

— За себя — нет, себе я сама приговор вынесла. Зита, ты только не удивляйся, я давно хотела тебе сказать… Я тебя люблю, Зита. Очень-очень. И каждый день, проведенный вместе с тобой, считаю счастливым. Вот.