- Защищают, - серьезно ответила она. - Только политические войска - важная часть политической жизни государства. Там... своих течений и конкуренции больше, чем хотелось бы. В результате на выходе может случиться всякое. Если нас встретит лично начальник политотдела фронта - ваша помощь не потребуется. Если он погиб... может быть всё, от торжественного оркестра до пулеметных очередей в упор. Но скорее всего меня арестуют сразу же. Если из-за сложной ситуации на фронте политический контроль ослаб, меня арестуют безусловно, армейцы не упустят момента отомстить "эсэсовцам" за все предыдущие унижения. А потом извинятся, мол, не разобрались и случайно расстреляли. Политика - грязный котел интриг, сами понимаете, а штурмовики в самой его середке. Так что попробуйте улететь, товарищ полковник. Поддержка честного и справедливого офицера для "Спартака" требуется именно там, у своих. Здесь мы... сами.
- М-да... - задумчиво протянул полковник. - А я почему-то думал, вы по молодости до таких выводов не додумаетесь... Вы вообще как тогда воюете, если все понимаете? Вы же за режим Ферра жизни отдаете не задумываясь! Чем вас так социализм манит, что вы ему все готовы прощать?!
- А при чем тут социализм? - не поняла она. - Скажете, при капитализме не так? Совсем недавно же проходили, можно вспомнить и сравнить! Как бы не хуже было, если судить по воспоминаниям... родителей. Это - человеческое зверство, оно от режима не зависит. Карьеристы, жополизы, просто сволочи лезут и всегда лезли во власть, вот они меня и встретят с нашей стороны фронта, вовсе не режим. Но социализм с ними хотя бы как-то борется. Просто я - в особой группе риска, так уж пошла наша история, национальным путем. И как командир штурмовиков, и как нерусская, с двух сторон могу получить. Улетайте, товарищ полковник, прошу вас. Улетайте и долетите, чтоб мне было куда возвращаться.
Полковник сглотнул. Снова непроизвольно посмотрел на трассу, забитую противником.
- Я буду ждать тебя за линией фронта, - твердо сказал офицер. - Я - буду - тебя - ждать. И я долечу. Мне бы только до "вертушки" добраться. Шансов, конечно, маловато, но и тут я тебе обуза, против правды не попрешь... Командуй, Зита.
Она удовлетворенно кивнула. Понял, все же он понял и принял ее правоту. Задавил офицерский свой гонор, презрение к женскому роду, к младшим по званию. Она не ошиблась, рекомендуя его на высокую должность.