Зюзя (СИ)

— Грабили? — неискренне удивился особист. — Против вас использовали оружие, избивали или использовали иные способы угрозы для жизни? У вас с применением насилия отобрали ваши вещи? Есть доказательства в виде ран, шрамов, ссадин и прочих неопровержимых фактов?

— Да! Э-э-э… пятеро раздели одного и взамен кинули старьё — это честный обмен, по-вашему?!

— Я ничего не говорил про честный обмен — только про обмен, и всё. Сапоги?

— Одежда. Сапоги в отряде были…

— Виктор, не смотрите на меня волком. Я прекрасно знаю, что произошло, свидетелей хватает. Под видом обмена была попытка на грани законности отжать у новенького имущество. Старая, как мир, каторжная затея поживиться. На слабака рассчитанная. Будь вы поопытнее — настояли бы на своём без мордобития, и охрана непременно бы приняла меры. Поверьте, это происходит не в первый раз, навык есть. Просто своим лёгким невмешательством люди позволили себе немного отвлечься от рутины караульной службы, понаблюдать из спортивного интереса за вашими действиями. А вы? Вы совершили убийство! Вы это понимаете?! Про последствия вообще умалчиваю…

Мне оставалось лишь угрюмо кивать головой. А что отвечать, что доказывать? Люди всё видели, и каждый интерпретирует случившееся под себя. Кто-то скажет: «Молодец, отстоял своё!»; кто-то наоборот — проклянёт урода, который из-за поганых шмоток человека убил. Этот умник вон, вообще всё наизнанку выкрутил. Я на такое философствование плевать хотел, не его штаны отжимали. Единственный вопрос, который в моих глазах сейчас имеет практическую ценность, прекрасен в своей простоте — как мне собственную шкуру спасти?

Между тем Фролов продолжил:

— Вам только до ноября потерпеть надо было, но, видно, не судьба… Всего-то выполнять самые простые требования и работать честно! Никто ведь запредельных задач не ставил, на органы продать не грозился, что же вы за человек беспокойный такой?!

— До ноября? — мой мозг вычленил именно эту фразу. Что он несёт, этот бывший рыцарь плаща и кинжала?

— Да. Вы не ослышались. Именно до ноября и именно этого года. — Сергей Юрьевич позволил себе мягкую, почти отеческую, улыбку. — Цель упечь на полный срок такого молодца в трудовые отряды не ставилась изначально. После вашего отказа о добровольном поселении в Фоминске Андрей Петрович палку, конечно, перегнул, однако сильно обижаться на него не стоит.

Я вскинулся — он меня вообще за идиота держит?

— А извиниться мне перед вашим градоначальником не надо? Ну, за то, что вообще есть и что не оправдываю неизвестных мне надежд?

Фролов грустно, как на тяжелобольного, посмотрел на меня, вздохнул, и ровно, не повышая голоса в ответ на моё откровенно хамоватое поведение, продолжил:

— Извиняться не надо. Хотите вы верить моим словам или нет — это не моё дело, а ваше. Просто знайте — я говорю правду. Сотрите с лица эту скабрезную улыбку! Вы действительно думаете, что вокруг одни заговоры и интриги? Глупо. Не понимаете? — он побарабанил кончиками пальцев по краю стола. — Объясню по — другому. Скажите, сколько раз вас тут обманули, только без детских обид?

В запале уже совсем было открыл рот, чтобы вывалить на этого мутного Сергея Юрьевича всю свою злобу, ненависть и прочие «благодарности за курортно-санаторные условия проживания», однако вовремя заткнулся. Вопрос явно с подвохом. Хорошо, посчитаю… С дрезиной некрасиво поступили — это один, а два — так и не смог вспомнить, хоть и честно пытался. Но и первого лично мне выше крыши будет — слишком многое изменилось в худшую сторону.

— Один, — процедил я. — С оплатой в виде заветного билетика. Расчёт окончен — мне этого вполне достаточно.

— Понимаю, неприятно, но вас никто не обманывал. Просто билет был на другую дрезину — ту, которая весной пойдёт. Так что наш город вёл себя по своему честно по отношению к вам.

— Издеваетесь?

— Да что же вы все мои слова в штыки воспринимаете?! — ледяное спокойствие особиста слегка пошатнулось. — Просто всё. Смотрите сами — основное богатство Фоминска — это люди, и это непреложный факт. Они постоянно прибывают понемногу со всех сторон, как правило спаянными семейными общинами. А нам надо на зиму новый северо-восточный пост укомплектовать. Только построили, рано ещё по-настоящему обживать, но заселить людьми в первую зиму жизненно необходимо. Разведать места, установить наличие тварей, нарубить строевого леса, вычистить и подготовить для постоянных колонистов делянки под огороды — дел просто громадьё!

Из семей на это дело мужиков не выдернешь — или во все тяжкие пустятся по алкогольному делу, или по жёнам сохнуть начнут и головы ревностью забивать. В любом случае ничего хорошего по умолчанию получиться не сможет. С бабами на зимовку отправлять — пробовали. Сначала все между собой перелюбились да передрались, а затем и до увечий дошло. Как вы понимаете — тоже не вариант.