Зивелеос

— Откуда вам известно, кто кого остановил? Кто вам сказал, что у девушки насильно пытались отнять честь? Как нам известно со слов потерпевших, девушка сама села к ним в машину и хотела развлекаться в пути.

— Я сам видел эту плачущую девушку, которую вытащил из машины один из парней. Это у меня зафиксировано.

— Ваш снимок есть в газете. Но девушка плакала от испуга, когда её стали вытаскивать полуобнажённой. Ничего удивительного.

— Но ведь сама девушка, говорит обратное.

— Откуда вы знаете?

— Я говорил с нею после того, как у неё побывали вы.

— Очень хорошо. Меня как раз интересует вопрос, как и когда вы узнали её имя и адрес, если сама она, по словам очевидцев, ни с кем не разговаривала и исчезла с помощью Зивелеоса? Вы знали её раньше?

— Вы говорите почти правильно, но не всё, — упрямо не согласился с майором Олег. — Я узнал адрес девушки и её имя от тех же преступников, что и вы. Но вы с генералом сразу сели в машину и помчались к ней домой, а я поехал в редакцию готовить материал. Потом отыскал номер телефона и позвонил. Вы успели уже её допросить, но почему-то интерпретируете всё диаметрально наоборот тому, что было на самом деле.

— Но вы не разговаривали с потерпевшими.

— Конечно, нет. Зато с ними говорили вы, а я только слушал, стоя сзади. В суматохе и темноте вы меня и не разглядели. Я был в спортивном костюме.

«Вот болван! — мысленно выругал себя Скориков. — Я же видел спортсмена, да не придал значения. Действительно показался знакомым, да некогда было. Всё у него гладко складывается».

— Ладно, не это главное, — произнёс он вслух. — Меня интересует, откуда вы узнали о том, что там будет происходить? Но не говорите, что вы прогуливались там с фотокамерой по обыкновению ночью.

— Я ж не на следствии, товарищ майор. Оправдываться мне не в чем. Выдумывать не моя профессия. Я репортёр, который пишет только правду. Так что прошу мне верить. Я не гулял этой ночью, хотя с камерой хожу почти всегда. Мне позвонили, когда я был уже в постели и читал книгу.

— Какую, если можно спросить?

— Ги де Мопассана, с вашего позволения.

— Кто звонил?

— Этого не знаю. Какая-то женщина. Голос показался мне знакомым, но вспомнить не могу.

— Что сказала, помните?

— Да, буквально следующее: «Извините, Олег. Через пять-семь минут возле вашего дома на Кутузовском будет Зивелеос. Берите камеру». Вот и все слова. Я вскочил, натянул спортивный костюм, схватил аппарат и через несколько минут был уже на Кутузовском. Мой дом совсем рядом.

— Это нам известно. Значит, звонившая знала вас по имени. Как же вы не узнали её? Простите, но вызывает сомнение правдивость ваших слов.

— Понимаю ваши сомнения, товарищ майор, но ничем помочь пока не могу. Сказал, что знал.

— Хорошо, расскажите, что было дальше.

— Стою на шоссе у лестницы, смотрю по сторонам. Я ведь не знал, откуда ожидать Зивелеоса. Тут со стороны города несётся иномарка с затемнёнными стёклами. Сверху тень какая-то мелькнула, в машине что-то хрустнуло, двигатель заскрежетал, и машина стала. Я сразу рванул через дорогу на противоположную сторону. Решил, что тут будет главное, и не ошибся. Сверху откуда-то свалился Зивелеос. Я в этот момент был к нему спиной, выходя на тротуар.

Обернулся, а он уже перед машиной. Ну, дальше всё стал фотографировать.

— Понятно. Скажите, вы так в спортивной форме и поехали в редакцию?

— Ну, что вы? Я обычно в костюме, как сегодня. В карманах все документы, деньги. Если меняю одежду, то всё надо перекладывать. Так что пришлось забежать домой, откуда позвонил шефу сначала и Самолётову.

— А Самолётову зачем?

— Мы с ним товарищи. Кроме того, он обычно хорошие идеи подбрасывает к материалам. Да и привыкли, если что срочное, то собираем почти всю редакцию ночью. Я за ним заезжаю на машине, так как у него нет своей.

— В этот раз вы тоже за ним заехали и всё рассказали по дороге?

— Вы как-то опережаете меня, товарищ майор, с рассказом. Я не заехал за Самолётовым, ибо не смог дозвониться.

— Занято было?

— Нет, линия, наверное, была неисправна. Я его слышу по телефону, а он меня нет. Я слышу, как он говорит «Самолётов слушает, говорите», отвечаю ему, а он опять не слышит. Я не стал терять время, решил позвонить из редакции. Так что он приехал позднее.

— Долго вы работали в редакции?

— Как обычно в таких случаях. Задержали номер несколько, но к семи утра все были свободны.

Магнитофонную запись беседы с Пригоровым после расставания с корреспондентом Скориков понёс генералу Казёнкину, приступившего к обязанностям внештатного руководителя операции по Зивелеосу. Они сели в небольшом кабинете, выделенном временно генералу, и прослушали внимательно весь разговор. В одном месте Казёнкин попросил перекрутить плёнку назад и повторить кусок записи, где Пригоров рассказывал о том, как звонил Самолётову домой.