Злачное место

– …А Сикока – он и вправду поваром был? – спросил Артем Старого. Они поминали умершего товарища в одной из многочисленных закусочных поселка, ориентированных на лекарственных караванщиков. Поначалу хотели примоститься в той самой кафешке в подвале больницы, где они вчера утром с Крысоловом завтракали, в то время как их тачку заныкали (нашлась, нашлась машинка-то – хоть и не в больничных гаражах, а рядом где-то, – а вот нарисовалась. Подошли охранники больничные да и спросили так невинно, не ваша ли «нива» красненькая у ворот стоит. Ага, пятидверная… Да нет, не знаем, мы подошли – а она уже стоит, ну мы слышали, что у вас такая была, дай, думаем, скажем…), но как-то сыты уже по горло были все этой больницей. А Банан с Куском аж рвались из нее. Удивительно даже, как это такие, как Старый и Дмитрий этот, в таких учреждениях всю свою жизнь проводили, и не надоедало оно им. Вот и Варька туда же…

Старый поморщился:

– Ай, ладно, из Сикоки повар был – как из Куска балерина. Как он сам говорил, он обыкновенным работягой где-то в конторе пахал, разве что без охоты жить не мог. А это уж потом его земляк какой-то на работу в ресторан к себе взял – Сикока на корейском базарил лучше даже самого хозяина, вот он и впаривал посетителям, дескать, шеф-повар у меня из самого Сеула, самые ответственные блюда готовит, к людям в зал его выводил. Сикока им в белом халате покланяется, на корейском их, улыбаясь, в пешее эротическое путешествие пошлет, а те довольные, как слоны, чаевые ему башляют. Посетителям-то и невдомек было, что всю эту ихнюю корейскую экзотику русский Толик да татарин Джамаль строгали, за что им Сикока честно две трети чаевых и отваливал. Мы его один раз только и уговорили собаку приготовить. Он и приготовил, только, сдается мне, собачку уже зомбанутую где-то взял… С тех пор и зареклись его готовить просить. А следопыт – да, хороший был.

Старый, Кусок и Крысолов, замолчав, выпили. Так получилось, что опять их осталось только шестеро – Дмитрий ушел на дежурство, хоть и бросил тоскливый взгляд на стол, Ивану тоже надо было куда-то ехать. Даже старшина, поняв, по-видимому, что на его посулы и завлекательные рассказы не больно-то купились, после похорон быстро распрощался с ними и укатил к своим. А может, дисциплину, ярым поборником которой он был, не захотел нарушать. На прощание, правда, опять попробовал их к себе заманить, несколько туманно выразившись: «…Ну, если что – давайте к нам, всегда примем…»

Артем, Варька и Банан не пили в общем-то. Варька и Артем – по причине не сильно большой любви к этому делу, а Банан – стерегся: Старый ему поберечься велел. Как он объяснил, не столько оттого, что ему алкоголь по мозгам стукнет, а чисто чтобы, захмелев, Банан не дернулся резко и чего-нито в боку себе не повредил. Трубку-то из бока, по которой у него воздух оттуда откачивался, ему только сегодня утром удалили, вон Банан до сих пор морщится, как повернется неловко.

Про старшину Артем осторожно Крысолова и Старого расспросил: а чего, дескать, может, и вправду к ним? Типа разведгруппы? Тем более раз уж оседать решили? Но Крысолов лишь невесело покачал головой:

– Если хотя бы знать, что Захарыч тот здесь еще лет десять железной рукой править будет, тогда куда ни шло еще. Мне кажется, что ему своего удела по горло хватит, только чтобы порядок в нем навести. С ним, я думаю, можно было бы и жить здесь относительно мирно. А вот старлей тот, да еще со старшиной нашим, – те, видать, на большее замахнулись, куда как на большее. Жаден по натуре человек: достался ему кусок, что двумя руками держать надо, все равно второй норовит хоть пяткой ухватить.

– Опять же – обычное «собирание земель». Даже в те времена, когда и границы были прочерчены не то что по карте – по земле! – и ООН была, и прочие раздолбайские организации разные, достаточно было мало-мальской заварушке где-нибудь произойти, и все: границы начинали кроить, как Рабинович – брюки. А уж теперь-то… И, понятное дело, тот, кто круче всех окажется, через энное количество лет героицкую сагу накатает: как он раздробленную державу из руин подымал и со всеми прочими, кои даже не человеки были, а нелюди пополам с морфами, неустанную борьбу вел до тех самых пор, пока не поднялась великая держава… да хоть бы и Белореченская – чем это хуже, чем та же Московская? Сейчас как раз такой этап и начинается. Устаканилось мало-помалу, быток наладился, производство хоть какое, вот и начали смотреть: а где чего и не мое, да лежит хорошо.

– Главное – это везде сейчас, – согласно кивнул Крысолов. – Вон в Штатах бывших – целых восемь президентов, и все законно избранные.

– Уже восемь? – изумилась Варька.

– Ну да, размножаются, как кролики. Вроде четыре белых, один черный, три латиноса – на самом юге – и один китаец. Утверждает, что он незаконнорожденный сын Джорджа Буша, которому тот всю власть еще во время своего правления передал. Многие верят. Да и у нас посчитать, сколько Лжедмитриев в «долгий танец» отправили… – Старый махнул рукой.