Злачное место

Джон разбил молотком кусок породы и принялся тщательно перебирать обломки, поворачивая их и так и этак, надеясь увидеть под солнцем просверк красного или синего. Крохкие куски он сосредоточенно растирал в жестких ладонях, просеивал пыль между узловатыми пальцами. Он не надеялся на боулдер с куриное яйцо. Его в принципе устроил бы и совсем крохотный опал – размером хоть бы и с просяное зерно. Конечно, если его продать где-нибудь подальше, в Мельбурне или Сиднее, даже за такой камень можно было бы получить пару сотен. Здесь же Тедди спишет ему старые долги, даст пару бутылок виски, несколько банок консервов, может быть, откроет небольшой кредит. В общем-то Джону больше и не надо. Ему даже хижина не нужна была – он спал в выкопанной ямке, как и сотни поколений его предков. Нет… и здесь ничего нет… Он, кряхтя, распрямил сгорбленную спину и посмотрел на оставшуюся горку еще не исследованных кусков. Если и здесь ничего не будет, придется опять спускаться в шахту, вновь дробить неподатливый грунт… ой, как же не хочется этого делать. Он вздохнул и подтащил еще один кусок. Сзади, за спиной, в поселке послышался какой-то шум, вроде бы даже детский плач. Тедди точно дурак: ну куда ни шло притащить сюда женщину – мужчине без них трудно, – но еще и семилетнего ребенка? Мальчику нужно учиться, а чему и, главное, где ему учиться здесь? Если бы здесь жили племенем хотя бы его сородичи, они бы могли научить мальчишку, нет, не науке белых, своей науке – как читать землю, небо… если бы Тедди отпустил к ним своего сына. «Ага, отпустил бы, – со смешком сказал ему какой-то внутренний голос, – ребенка – к оркам… ты что, не помнишь, что было в прошлом году?» Они тогда с Эдвардом Раберабой отмечали праздник Воды и даже нанесли на тела и лица священную белую раскраску. Потом выпили… Джон так и заявился в поселок – в раскраске. Маленький Уильям тогда с любопытством смотрел на него, а потом и спросил у Элизабет наивно-испуганно: «Мама, а это – Саруманов орк?» – наверное, только что посмотрел «Властелина колец». Тедди тогда расхохотался и сказал, что этот дикарь и слова такого, поди, не знает, хотя по виду – да, сильно похож. Тем не менее Тедди так развеселился, что весь вечер бесплатно поил Джона.

Джон ударил по куску и едва не завопил от восторга, увидев темно-фиолетовый отблеск. Осторожно счистив сильными пальцами корку глины, он отковырял от основного куска камень не больше фасолины, но с такими чудесными цветами и переливами красного, зеленого, фиолетового, что даже ему, не очень сведущему в ювелирном деле, стало ясно: такой опал будет стоить после обработки не меньше двух десятков тысяч. Слава духам! Все же он вытянул счастливый билет в этой лотерее! Тедди, конечно, облапошит его, тут и думать нечего, но по крайней мере год он теперь не будет думать ни о еде, ни о спиртном. «Несколько месяцев, вряд ли больше», – холодно сказал голос, но Джон не захотел прислушиваться к нему. Он жадно глянул на оставшийся кусок породы. Как он знал, иногда опалы располагались в породе гнездами – где есть один, запросто может быть и второй… или даже третий… Это и вправду походило на лотерею: можно было копаться в шахте всю жизнь, бить новые и новые шурфы, перелопатить тонны породы – и все же пропустить тот кусок, в котором лежало богатство. Ну-ка, вот здесь вроде трещина, если по ней стукнуть… Он несильно ударил по куску молотком, и тот вдруг рассыпался в мелкие крошки. А от открывшейся картины Джон застыл…