Злая река

Острова Санибел и Каптива близ юго-западного побережья Флориды были известны как лучшие в мире места для собирания ракушек. Острова вдавались в Мексиканский залив, словно сеть, улавливающая всевозможных моллюсков, живых и мертвых, и разбрасывающая их по песку. Недолгий ночной шторм перед прибытием семейства Персалл обернулся для них удачей: судя по всему, шторма всегда приносили много ракушек. В первый же день на берегу обнаружились почти невообразимые сокровища из необычных и красивых образцов — не какие-то там клешни краба, обломки раковин морского гребешка и другая ерунда, часто встречающаяся на внешних отмелях, — и лихорадка ракушкоискательства поразила их обоих, а особенно Аманду. Девочка успела стать своего рода экспертом, способным отличать каури от морских улиток, а тех — от литорин. Увлеченность Уорда остыла через несколько дней, его глаз стал более разборчивым. Теперь он подбирал только по-настоящему хорошие образцы. Отец ограничил их одним пакетом ракушек на обратный полет, и Уорд знал, что завтрашняя отбраковка превратится в ад из-за протестов Аманды.

Начинался прилив, ветер усилился, и прибой бился о берег с чуть большей силой. Нахлынувшая волна выбросила прямо под ноги Уорду спиралевидную розовую раковину. Когда он подобрал ее, другой охотник за ракушками подскочил к нему сзади — яркие цвета на мелководье притягивали их, как мух, — и, тяжело дыша, заглянул через плечо.

— Розовый лепесток? — возбужденно спросил человек.

Уорд повернулся и взглянул на него: лет пятидесяти, довольно полный, в козырьке от солнца из магазина для серфингистов и в дешевых солнцезащитных очках, с руками, обожженными солнцем ниже локтя. Явно турист, как и все эти люди вокруг. Местные знали, когда наступает лучшее время для посещения берега, и Уорд редко их видел.

— Нет, — ответил юноша. — Обычный конус. Брюхоногий.

Его сестра, инстинктивно настроенная на вероятную Большую Находку, поспешила к нему, и он отдал ей свою добычу. Она быстро осмотрела раковину, хотела было выкинуть в воду, но передумала и опустила в ведерко.

Человек в солнцезащитном козырьке отступил, и Уорд пошел дальше по следам Аманды, слушая, как хрустят под его подошвами кости древних морских существ. Мысль о том, что нужно собирать вещи, напомнила ему, что послезавтра они будут дома, а значит, он вернется к своей обычной жизни: окончание школы, неизбежная скукота всевозможных тестов и эссе, подача документов в колледж. С недавних пор его стали беспокоить мысли о том, что он придет к тому же, к чему пришел его отец: работал как вол, но почему-то так и не вырвался вперед, а теперь его обогнали более молодые, с более престижными степенями и более востребованными навыками. Уорд не думал, что сможет вынести такое.

Еще одна волна накрыла его ноги, и он автоматически скорректировал курс, отступив вглубь острова. Новые ракушки покатились назад вместе с волной: винтовая, еще одна винтовая и еще. Он уже набрал до черта винтовых — на всю жизнь хватит.

Накатила очередная волна, более сильная, и Уорд взглянул на море. Волнение явно усилилось. Возможно, это и к лучшему: завтра их последний день здесь и, может быть, случится еще один шторм, который принесет им такую же удачу, как в первый раз…

И в этот момент глаза Уорда выхватили впереди что-то зеленое. Оно было оттенком чуть светлее, чем бирюзовая вода, и перекатывалось через себя, замедляясь вместе с волной. И выделялось размером большим, чем все остальные находки. Стромбус? Нет, у того цвет другой. И это не трубач.

Через миг равнодушие пресыщенности уступило место страсти собирателя, жадного до раритетов. Юноша украдкой оглядел берег. Ни его сестра, ни человек с козырьком ничего не заметили. Он небрежно прибавил шагу. Эта штука вернется со следующей волной или, может быть, через одну.

Потом он снова увидел этот предмет, наполовину погруженный в воду футах в шести от берега. И теперь понял, что это вовсе не раковина, а кроссовка. Новенькая светло-зеленая кроссовка. Не очень похожая на кроссовки, которые он видел прежде.

Хотя Уорд и не мог позволить себе такие, но от приятелей по школе он знал, что некоторые кроссовки являются суперколлекционными. «Баленсиага Трайпл С.» или «Йизи» нередко можно было загнать за три или четыре сотни долларов, если тебе удавалось найти их на распродаже. А уж если повезло раздобыть редкую пару вроде «Эйр Джордан 11 Блэкаут», то ты легко мог продать ее на eBay за четырехзначную сумму.

Лучший образец из всего найденного Амандой за эту неделю стоил не больше десяти баксов.

Одна кроссовка, всего лишь одна, и к тому же одноцветно-зеленая. Что это за бренд такой? Кроссовку снова понесло к берегу, и через мгновение все станет ясно.

Прибой окатил щиколотки Уорда, издавая приглушенное шипение. Юноша ловко выхватил кроссовку из воды. Черт, она оказалась тяжелой — наверняка напиталась влагой. Но при этом прекрасно сохранилась. Уорд машинально перевернул ее, чтобы проверить подошву, но на вулканизированной поверхности не обнаружилось ни логотипа, ни названия бренда.