Злая Русь. Пронск (СИ)

Наблюдая за ворогом, я также стал свидетелем того, как несколько нукеров, занимающихся выставлением заграждений, вдруг словно под землю провалились! А потом понял, что они действительно провались — в замаскированные русичами волчьи ямы. Их я тоже советовал нарыть защитникам Пронска — теперь же пришло время с ужасом осознать, что в крепость после налета на лагерь мы никак отойти не сможем! Ибо прорываться пришлось бы через полосу скрытых ловушек — и сколько бы они унесли жизней наших воев, неведомо… Да и стационарный мостик, перекинутый через ров к воротам, княжьи люди разобрали заранее, исключив любую для нас возможность беспрепятственно отступить в град после налета на стоянку поганых.

Однако татары ведь уже в первый день прямо на наших глазах принялись строить пороки! Вот только лесорубы, орудующие в лесу, лишь заготавливали «сырье». Среди них можно было разглядеть одного, двух китайцев, руководящих рубкой, но основная масса мастеров занималась сбором катапульт у рва — нам даже не пришлось брать языка, чтобы это понять. И ведь подобная «технология» работы противника делала атаку на лесорубов не только чрезвычайно опасной (ворог однозначно получил бы подкрепление в лице всей тумены!), но и абсолютно бессмысленной.

Увы, не больше смысла имела также и попытка напасть на инженеров в самом лагере, пусть и под покровом ночи — даже с расчетом, что после мы попытаемся вернуться в лес…

Я практически весь световой день неотрывно наблюдал за ворогом с кроны высокого дуба, растущего на достаточном удалении от опушки, чтобы не боятся быть замеченным мокшей — и в тоже время возвышающимся над прочими деревьями так, чтобы я мог беспрепятственно следить за осадной работой. Мне даже удалось отследить, в какую именно часть стойбища удалились китайцы и где примерно стоят их шатры… Все пошло по худшему (хотя и ожидаемому) сценарию: конструкторы-артиллеристы расположились в самом защищенном месте — в центре лагеря, рядом со ставкой темника и в окружении его телохранителей. И при трезвом размышлении стало кристально ясно: шанс на успех внезапной атаки, целью которой будут именно мастера осадного дела, стремится к нулю!

Однако же и бросать своих в беде, когда уже совершенно точно известно, что враг располагает катапультами, было трусливо и подло. А я, вдобавок, не знал, где именно находится Ростислава — и сердце мое буквально рвалось из груди при мысли, что мы просто уйдем из под стен Пронска! Оставив возлюбленную на растерзание поганым…

Пожалуй, именно эта мысль заставила меня лихорадочно искать выход из сложившейся ситуации — и, в конце концов, решиться на настоящую авантюру!

Тяжело забыть и передать словами изумление уже немного восстановившегося и пришедшего в себя Захара Глебовича, когда вечером, после всех наблюдений и размышлений, я подошел к нему и с ободряющей улыбкой на губах обратился к тысяцкому голове:

— Ну что, воевода, ты еще готов ударить по ворогу всей силой — как предлагал это при Ижеславце? Если да — то знай: я согласен!

…Удивлению потомка берендеев не было предела! Но с ходу отметить мое рисковое предложение, поначалу кажущееся безумным, он не стал. А когда я пояснил свою задумку, разжевав идею целиком, он и вовсе горячо поддержал мой план — на первый взгляд, не имеющий ни единого шанса на успех…

Изначально в нашем отряде было не менее сотни Пронских дружинников. Часть ратников пали в жарких схватках — но собрав шесть десятков уцелевших воев, мы прямо спросили: есть ли среди них хоть кто-то, кому известно месторасположение подземных ходов града? Как оказалось, гриди знали о существовании аж целых двух лазов. С их слов один вел к реке у самого основания Покровского холма, а вот второй — на значительное удаление за стены детинца. И если последний, предназначенный для тайного бегства из крепости, был известен только княжеским ближникам, то ход, ведущий к воде, расчищали и укрепляли еще по осени силами именно дружинников. Так вот, из шести десятков наших воев трое мужей участвовали в данном мероприятие и знали примерную точку выхода к реке…

Тщательно все обдумав, мы отправили в крепость одного из ратников — передать командующему гарнизона весть о том, что мы находимся в тылу вражеской рати и готовы атаковать татар! Но собственных сил недостаточно для успешного удара — однако, если в крепости есть хотя бы полторы тысячи боеспособных воев, можно попытаться ударить по врагу, объединив силы.