Злая Русь. Царство

Его соратник оказывается чуть удачливее: он успевает натянуть тетиву руками, вставив правую ногу в стремя и вложить очередной болт в желоб. И даже вскинуть оружие по направлению ко мне! Но шагнув к новому противнику, я со всей возможной силой и скоростью ударил по арбалету, попав в ложе — и сорвавшийся с тетивы болт ушел в сторону… Еще шаг — и последний противник оказывается нанизан на меч!

Все!

— Эй вы! Кто там в трюме?! Ну-ка, откройте его! Да быстрее!!!

Мой рев вряд ли понятен уцелевшим двум морякам. Но, как кажется, они все равно очень хорошо понимают главный посыл — как и окровавленное острие меча, указывающего на люк в палубе, из-под которой по-прежнему разносится лязг цепей.

Вдвоем они бросаются к люку, быстро спускаются вниз… Я жду их, неприязненно косясь на торчащее из плеча древко болта и стараясь при этом не обращать внимание на боль, трансформирующуюся в тупую и изводящую. Болт сейчас доставать никак нельзя — обильно хлынет кровь, и кровопотеря может меня добить. Пока он закупорил рану собой, словно пробка… Но и оставить «насовсем» тоже ведь не выйдет!

Между тем, все то время, пока я предавался размышлениям о том, как бы мне извлечь «инородное тело» и при этом не сдохнуть (хорошо, что вспомнил про прижигание!), под ногами по-прежнему звенели цепи. Но в какой-то момент звон оборвался — зато послышались какие-то глухие удары и приглушенные вскрики… После чего по сходням, ведущим в трюм, раздались скрипучие (из-за ступенек!) шаги — и наконец, в открытом люке показалась голова крайне виновато посмотревшего на меня Микулы.

— Зараза… Как же я рад тебя видеть!

Глава 7

При виде живого и вроде бы целого здоровяка (если не считать заметной даже под волосами огромной шишки на затылке) у меня отлегло от сердца! И тут же резко повело в сторону так, что я едва удержался на ногах — дикое напряжение и страх за друга, державшие меня до этого самого мгновения, спали. Начался адреналиновый откат, плюс еще ранение… Голова реально здорово закружилась — и чтобы устоять на ногах, я был вынужден вонзить острие меча в палубу, оперевшись на клинок, словно трость.

Микула, покинув трюм, первым делом рванул к поверженному мной германцу с секирой — и только вооружившись, напряженно осмотрелся по сторонам. Впрочем, на когге больше не было никого из экипажа — эти парусные торговые суда, как правило, не требуют большой команды, состоящей из десяти — пятнадцати человек. Не считая капитана и минимальной охраны…

Так вот, когда взгляд северянина остановился на причале, а бледное лицо его побледнело еще сильнее (притом что брови угрожающе нахмурились), мое сердце вновь учащенно забилось. Проследив за взглядом порубежника и посмотрев на причал, я заметил приблизившегося к судну дородного купца (судя по довольно дорогим одеждам, отороченным мехом — каким, правда, я вот так с ходу не скажу) и четверых крепких парней в айзенхутах, стеганых гамбезонах с нашитыми на них стальными бляхами и боевыми секирами за поясами.

— Приплыли, твою же ж…

Следующие по причалу немцы (не иначе как хозяин корабля и его личная охрана) между тем начали подниматься по сходням на борт. Они уже заметили нас и слегка напряглись — но постарались не подать вида. Ведь заранее разглядеть трупы членов экипажа за бортом новоприбышие никак не могли! Но вот, первая пара телохранителей купца и сам торговец начали подъем на когг — и секунду спустя замерли на месте, ошарашенно разглядывая залитую кровью палубу и трупы убитых мной матросов и стрелков.

— Was ist passiert?!

— Sie haben uns angegriffen, angegriffen!

Купец ошарашенно закричал одновременно с матросами, коим хватило ума не ввязываться в драку, что и сохранило им жизнь. Они опасливо молчали до самого конца — видимо, боялись упустить свой шанс на спасение в случае, если бы предупрежденный начальник и его воины решились бы просто удрать! А теперь вот визжат со страхом и одновременно надеждой в голосе — наверняка обвиняя нас с Микулой во всех грехах, тут и язык понимать не нужно. Но гораздо хуже то, что воины, замершие было на несколько мгновений, тут же буквально взлетели по трапу, и полуокружили меня и северянина, цепко держа в руках секиры и меряя нас напряженными, злыми взглядами.

Одна команда «торгового гостя» — и кинутся вперед… Четверо свежих бойцов, явно не новичков в схватках — против раненого меня и едва вооруженного северянина. Справимся ли? Может быть и сдюжим — но потеряем еще сколько-то драгоценного времени. А ведь мою схватку с членами экипажа видели на соседних судах, не могли не видеть! И сейчас сюда наверняка уже направляется портовая стража…

— Мы не желали причинить тебе обиды, купец. Вот плата за причиненное неудобство — и знай: твои люди первыми напали на моего друга.