Злая Русь. Царство

Поначалу ландмейстер ордена принял нас очень радушно — вся наша «деза» подтвердилась в ключевых моментах, а его посланникам передали обещанный задаток золотом на подкуп литовцев. Так что даже на счет погибшего конвоя он ничего уточнять не стал — поверил на слово, благо, что и лжи в нем было всего с наперсточек… Но Дитрих был чересчур занят, чтобы докапываться до истины — он спешно формировал войско, твердо вознамерившись вписать свое имя в историю! Вписать его, утвердившись в северной Руси и принеся в нее католичество… И войско для похода фон Грюнинген собрал действительно немалое по местным меркам: полторы сотни рыцарей ордена и в десять раз больше сержантов-полубратьев, около шести тысяч местного ополчения, включая балтов и жителей Риги, Ревеля и Дерпта. Еще полторы тысячи воинов прибыло из Германии, прознав о готовящемся походе на Новгород: обедневшие рыцари, жаждущие богатств, религиозные фанатики всех мастей, опытные рубаки-сержанты и весьма высоко ценящиеся арбалетчики. А также плохо обученные, плохо вооруженные и даже плохо одетые кнехты-ополченцы… Пусть и с потерями под Изборском на круг вышло под десять тысяч крестоносцев — не ошибусь, если предположу, что эта рать вдвое больше той, что приведут свеи! Или уже привели…

Но даже с ней быстрый штурм Пскова просто невозможен. Да, каменная крепость еще далека от внешнего вида с фотокарточек двадцать первого столетия. И стены поменьше и не той толщины, и само по себе укрепление занимает меньшую площадь… Но расположенный на узком, длинном мысе между речкой Пскова и рекой Великой, детинец летом уязвим лишь с юга, где стена его имеет также единственные ворота. И защищать эту узкую каменную перемычку с двухтысячным гарнизоном и достаточным запасом продовольствия можно, как минимум, до самой зимы!

Не хуже меня это осознает и насмерть разочарованный Дитрих. Впрочем, молодой и деятельный ландмейстер все же приступил к правильной осаде и подготовке полноценного штурма: так, напротив южной стены детинца вырос земляной вал, покрытый сверху надолбами, а в лагере крестоносцев начали строить во множестве лестницы, таран, осадную башню — и несколько камнеметов. Вот только детинец, возведенный из валунов — это вам не деревянная русская крепость и не азиатский город со стенами из саманного кирпича и глины. И чтобы проломить достаточную для полноценного штурма брешь, придется повозиться с ней довольно долго…

Вот Дитрих фон Грюнинген и вызвал нас с Микулой на допрос — мол, если в Новгороде нет посадника, то примет ли город крестоносцев, или нет? На что я, делая честные глаза и приняв «вид лихой и придурковатый», признался, как на духу: «не могу знать»! Ибо именно Степан Твердиславич вкупе со своими приближенными должны были собрать вече да раззадорить людей горячительными напитками и дерзкими речами, направленными против князей, перечислив все нанесенные ими обиды!

…Начиная, наверное, с «крещения» Новгорода Добрыней и Путятой, взявших с собой помимо священников и большую дружину — вернуть восставший против Владимира мятежный град. «Крещение» вылилось в открытое противостояние, вот только кровь лилась не за веру предков, а за независимость от Киева — уже тогда «вольный» Новгород грезил независимостью. Что же касается именно язычников, то спустя практически сто лет в Ростове на одном конце города стояло языческое капище, а на другом — христианский храм. И ведь не побоялись язычники тогда убить святителя Леонтия Ростовского за его сверхэффективные проповеди! Нехило так для тех, кого в 988 года «крестили», загнав копьями в воду! В соседней Польше, кстати, так как раз и делали. Но после ее всю трясли жуткие языческие восстания, всю страну! А у нас разве нечто подобное было, хоть где-то что-то отразилось?! В том-то и дело, что нет. И это все, что нужно знать о реальном Крещение Руси, свободно выдохнувшей после человеческих жертв окровавленным идолам... А также о попытках переврать историю в моем настоящем…

Но возвращаясь к вече — именно перечислив обиды и хорошенько подогрев собравшихся, посадник должен был толкнуть в умы захмелевших народных масс идею о независимости. И лишь после того, как ее горячо поддержат, указать на орден, как естественного союзника и против князей, и против язычников-агарян!

Да, вот именно так я это все и подал, закончив мысль тем, что ныне подобную речь на вече толкнуть некому, а значит, продвижение орденской рати будет расценено как прямая военная угроза. И это не оттолкнет новгородцев от князей, а наоборот, кинет в их распростертые объятья! Ландмейстер вынужденно согласился с моей оценкой происходящего и ожидаемо спросил: «что делать»?! На что я озвучил заранее подготовленную уловку: