Злая судьба

– Из твоих знакомых, случайно, никто не направляется в Хаммад-аль-Накир? Точнее – в Аль-Ремиш?

– Раз в неделю через Столпы проходит наш караван. Предметы роскоши. Ты хочешь переправить что-нибудь туда или вывезти кое-что оттуда?

– Не что-то, а кого-то. Меня.

– Хм-м… – Чордин закрыл свои свинячьи глазки и пожевал толстыми губами.

Майкл терпеливо ждал. После довольно продолжительного молчания Сам сказал:

– Могу ли я спросить, с какой целью?

– Спросить ты можешь. Но ответа я тебе гарантировать не могу.

– Вот так, значит? Ну да ладно. Посмотрим, что можно сделать. Время от времени я нанимаю людей со стороны. Люди Мегелина особого внимания на наши караваны не обращают.

– Я высоко ценю твою помощь, Сам.

– Ты мне ещё заплатишь за это. Старый Сам ещё явится к тебе, чтобы получить должок.

– А не кажется ли тебе, что ты уже успел мне задолжать?

– Как тебе не стыдно, если ты имеешь в виду мою интрижку с той дамой? Не идет ни в какое сравнение с тем, что я делаю для тебя.

– Ты и представить не можешь, насколько трудно было убедить её уехать на запад, вместо того чтобы отправиться к твоей супруге и все ей рассказать. Мой человек едва не закончил свою жизнь в петле. О расходах я уж и не говорю.

– Получается, что мне приходится платить по старым векселям, Майкл, – ухмыльнулся Чордин. – Я до сих пор тебе благодарен. Полагаю, что мы будем квиты, если я тебе помогу.

– До тех пор, пока очередная девчонка не станет нарушать покой твоей семейной жизни.

Чордин порылся в остатках яств, разыскивая съедобные куски, которые он и гость проглядели с первого захода.

– Надеюсь, что ты в хорошей форме, мальчик. Здесь и для тебя кое-что нашлось, – сказал он и без всякого перехода добавил: – Кроме того, ты должен вернуться с тем же караваном.

Майкл хитровато подмигнул.

– Сердце твое, Сам, черно, как адские врата, – сказал он.

– У меня черное сердце? Что ты хочешь этим сказать?! – в шутливом изумлении воскликнул Чордин.

– Ты для меня – открытая книга, Сам. Сейчас ты думаешь о том, сколько денег тебе удалось на мне сэкономить. Как только я уйду, ты примешься потирать от восторга руки.

– Кроме того, Майкл, я спущусь в подвалы и преклоню колени перед хранящимися там мешками с золотом, – весело посмеиваясь, ответил Чордин. – Такова жизнь, друг Майкл. Такова жизнь. Я заплыл жиром не только в буквальном смысле. А теперь, с твоего позволения, я хочу ещё раз показать тебе твою комнату. Что ты ещё желаешь? У меня есть кухонная девочка, которую ты можешь найти премиленькой. Не очень умная, конечно, но кого это волнует. Она с радостью поможет тебе скоротать ночь.

– Посмотрим, Сам. Не надо присылать её ко мне. Устрой так, чтобы наши пути случайно пересеклись. Будет видно, какой курс изберет мать-природа.

– Ты, Майкл, разбиваешь мое сердце. Да, разбиваешь сердце. Объясни, почему я оказался идиотом и погубил себя женитьбой. Здравый смысл подсказывал мне держаться подальше от этого проклятого алтаря, но разве стал я его слушать? Нет, будь я проклят. Должен был взять эту девку. Правда, иного выхода у меня и не было. Она же вела себя так, словно оседлала золотую жилу. Вот с тех пор я и плачу проценты золотом за тот камень-пирит, которым оказалась эта баба. Если бы я был молод, как ты, то, клянусь твоей тощей задницей…

– Как поживают твои детки? – К концу войны у Чордина их было семеро, включая две пары близняшек. Все – девочки.

– Ах, Майкл, они – источник моего страдания и, вне сомнения, явятся причиной моего безвременного конца. У человека одиннадцать дочерей, и старшие из них цветут настолько пышно, что все хулиганы в округе тысячи миль мажут ему дверь дегтем. Куда катится наш мир? Неужели молодежь ни о чем другом думать не может? Дело дошло до того, что для охраны ожерелья из моих маленьких жемчужин мне пришлось нанимать охрану. И знаешь, что получилось в итоге? Мне пришлось гнать взашей этих охранников!

– Тебе следовало бы нанять амазонок.

– Именно, – ухмыльнулся Чордин. – Пухленькие цветочки ростом в пять футов. Рыжие и похотливые.

– Пожалуй, пора идти, Сам, – улыбнулся Майкл. – Будем решать твои семейные проблемы завтра.

Майкл любил Чордина – но только в малых дозах. Ожидание каравана могло бы показаться ему утомительным, если бы не маленькая девица с кухни. Старшие дочери торговца отнюдь не облегчали ожидания. Они унаследовали всю сексуальную неуемность папеньки и были всем, чем угодно, но только не скромницами.

Майкл ощутил облегчение, лишь присоединившись к отправляющемуся на юг каравану.

По его просьбе караван шел быстрее, чем обычно, что было не очень хорошо для животных, тащивших на своих спинах мехи с дорогим вином. В стране, где религиозные законы запрещали употребление алкоголя, торговля вином приносила дополнительные прибыли.

Выпивка предназначалась для окружения Мегелина. Чордин сумел провести товар через таможню, заплатив номинальный «налог на контрабанду», поступавший в кошельки инспекторов. В итоге караван пришел в Аль-Ремиш на день раньше намеченного срока, и Майкл получил целых три дня на то, чтобы лучше разузнать, что творится в столице.