Злая война

Чингачгук сразу задал неслабый темп. Без помощи артефактов носильщики точно выдохлись бы за какой-нибудь пяток километров. Благо «волчьи слезы» действовали именно так, как и обещал профессор, парни впряглись и тянули. Молча. Дыхание берегли. Меж тем чернобыльский могиканин (у самого-то сидор сиротский, разгрузка и пара стволов, считай, не вес) знай себе погонял и погонял, изредка поглядывая на Мартина.

Тот помалкивал, не видел причин тормозить. Да, несладко, а как иначе засветло добраться до места? Пока грех жаловаться, даже погода благоприятствует, за насыпью железки — дождь стеной, а над нами — ни капли и ветерок свеженький обдувает. Топай и топай. Выигранное сейчас время здорово пригодится, когда ходоки сойдут с торной дороги на сталкерскую тропу. У Зоны непредсказуемая топография, и привычные понятия далеко-близко, долго-коротко к ней неприменимы. Только здесь по-настоящему и понимаешь, что значит «плутать меж двух берез», а «семь верст кругом» зачастую — кратчайший маршрут.

Дошли до россыпи стреляных гильз. Впереди, метрах в пятидесяти по левую сторону от дороги, посередь чахлых кустов бурым холмом громоздилась туша колобка-тиранозавра — вояки поработали. Все бы ничего, да запах свежатины привлек команду по утилизации бесхозного мяса.

Падальщики размером и сложением напоминали бультерьеров. Облезлая шерсть светло-коричневого окраса, удлиненно-яйцевидная голова, отвратная красная пасть с мощными челюстями, загнутый книзу кончик носа, прижатые к затылку тонкие уши и чуть заметные косые щелочки на месте глаз. «Да уж, — подумал Дайс, — по сравнению с этими грифы так просто эталоны красоты».

Завидев мутантов, ведущая пара притормозила.

— Кто разрешил? — тут же тихо зашипел Чингачгук. — Не бзди, Европа. Собачки делом заняты, завтракают. Пошел-пошел.

Ангел поправил ремень, вроде как сполз, на самом же деле передвинул под руку автомат и подчинился.

Сталкер отступил в сторону, скинул с плеча дробовик, опустил стволом к ноге и скомандовал:

— Растянулись на три шага, и ходу.

Пропустил несколько человек и занял место в середине цепочки.

Поравнялись с падальщиками. Те прервали трапезу, выстроились полукругом, загородили от чужаков добычу и замерли в настороженном ожидании.

Несмотря на грозный вид, слепые собаки особой боевитостью не отличаются. Противнику, превосходящему численностью и силой, всегда предпочитают уступить, ан глядь — уперлись. Что-то тут не так.

Позади туши раздалось глухое ворчание, и на сцене появился еще один зверь. Здоровенный — ростом чуть ли не вдвое против любого слепца. Тело монстра, местами плешивое, как у больного стригущим лишаем, заросло длинной свалявшейся шерстью, черной с рыжими подпалинами. Грудь и шею обезображивал обширный мясистый нарост, увенчанный гривой жестких волос. На морде в паре мест глубокие язвы, истекающие зеленоватым гноем.

Вот он, поводырь — источник вдохновения стаи.

Вожак по-хозяйски запрыгнул на дохлого псевдогиганта, утвердился, чуть склонил лысую лобастую голову, растянул губы, обнажая до десен сильно выступающие за пределы нижней челюсти острые кривые зубы, и уставился на людей умными недобрыми глазами.

Обозначил яснее ясного: мясо мое. Попробуете оспорить — пеняйте на себя.

Спокойно, дружок, никто и не претендует. Мы просто мимо шли.

Монстр присел на задние лапы. Чернобыльский пес — тварь расчетливая, без нужды не рискует, особенно уже имеющейся дармовой поживой.

— Не дергайтесь, — еще тише предупредил сталкер. — Он нас пропустит.

Дефилировать под присмотром мутантов — занятие не для слабонервных. Чингачгук мало-помалу переместился в конец цепочки, словно бы лично гарантируя чернобыльскому псу: стрельбы не будет. Тот в свою очередь держал слепых клевретов на коротком поводке.

Так и разошлись. У Дайса под рюкзаком рубашка взмокла. От черт, чуть не сдрейфил, еще немного, и открыл бы стрельбу на поражение. Хотя и читал, что стрелять в упор по чернобыльскому псу — наверняка промазать. Но вот так проходить мимо… Сержант посмотрел на руки — не трясутся.

Даже усталость позабылась — скорее прочь от песьей столовой. До обещанной развилки долетели единым духом.

— Стой! Привал, — объявил Чингачгук. — Кто не успел обделаться, может оправиться и закурить. Остальным сменить памперсы.

Дайс поставил на землю надоевшие кофры, освободился от рюкзака, направился к ближайшим кустам и тут же услышал окрик.

— Эй! Не разбредаться. Баб здесь нет, стесняться некого.

Мысль здравая. И все же парень счел необходимым отойти хоть немного в сторону, отвернулся и сделал вид, что разглядывает маячившие в отдалении серые строения.

Подошел Ангел и встал рядом.

— Помню, был у нас тут один мужик, — тихим голосом сообщил он, деловито расстегивая комбинезон снизу от паха. — Очень интеллигентный такой. Однажды присмотрел он себе местечко, присел, и все дела. А салфеточки у него, как на грех, кончились. Мужик-то очень щепетильный был, с твердым понятием о личной гигиене. Глянул по сторонам, неподалеку лопушок растет подходящий.

Рассказчик задумчиво умолк.

— Ну и что? — не понял прелюдии Дайс.