Злая земля

— Мы оба с тобой спятили, полукровка. Знаешь ли ты, что мы все — и я, и ты, и Пинк — шли по ложному следу? — спросил маркиз, усаживаясь поближе к костру. — Мы обмануты как глупые щенки. Впрочем этот человек, — указал канадец на труп Погорелко, — не виноват. Он и сам обманывался. Слушай же, головешка, я расскажу тебе все по порядку. Когда час назад я ушел на поиски трупа Сукачева, то первым делом направился к отрытым мною саням русских:. Я хотел подсчитать, как велико то, сокровище, которое уже попало мне в руки. Перебирая самородки, я вдруг почувствовал сомнение. Мне показалось, что с этим золотом что-то неладное. Блеск у него правда красивый но не совсем настоящий. «Дурной цвет и скверный вид», — подумал я, но тотчас попробовал успокоить себя примерами из прошлого. Я на своем веку держал в руках немало этого дьявольского металла и знаю, что если взять десять-пятнадцать образцов золота, то почти каждый из них будет иметь нечто особое. Это выражается главным образом в цвете, зависит от почвы, а потому редко можно встретить два самородка одинакового оттенка. «Наверное это золото с большой примесью железа, — подумал я, — а потому у него такой нездоровый вид».

— Да не тяни ты! — умоляюще выкрикнул Живолуп. — Бей сразу уж!

Маркиз посмотрел внимательно на него и сказал спокойно:

— Мне еще рано сниматься. Могу еще часок поболтать с тобой. Итак, начались мои сомнения с цвета золота, а в следующую минуту мне уже показалось, что и вес его легок и что оно слишком твердо для настоящего золота. Оставалось одно — протравить это золото, что я и сделал тотчас же, так как пробирный камень и азотную кислоту всегда держу под рукой. Ты, головешка, знаешь, как испытывают золото? Вот смотри. Об этот кусок твердого базальта, так называемый пробирный камень, трут испытуемый металл. Видишь, на пробирном камне остается желтая полоса от легкого слоя металла. Теперь на желтую полосу я наливаю несколько капель азотной кислоты, и если данный металл золото, то он остается без изменения, так как золото растворяется только в ртути, цианистом кали и царской водке. А если это не… Впрочем, гляди. На пробирном камне уже нет металлического слоя. Он превратился в голубоватую жидкость. Следовательно, металл этот не был золотом.

— А что же это? — выдавил метис.

— Колчедан, известный под названием «ложного золота». Цена ему — грош. А теперь дай-ка мне этот план. Я, кажется, начинаю кое о чем догадываться.

— Ложное золото… — прошептал как в бреду Живолуп, машинально передав маркизу план. — За что же мне ноги-то переломило?..

— Ну, так и есть! — вскрикнул дю-Монтебэлло, едва взглянул на кусок березовой коры. — Здесь изображена долина реки Медной, которую индейцы называют Читтинией. По обоим берегам этой реки расположены богатейшие месторождения меди. Я слышал не раз, что туземцы обрабатывали находимые там медные самородки даже без плавки, подвергая их ковке в холодном виде ударами камня. Повидимому какая-то часть индейцев была введена в заблуждение, приняв самородки меди за золото. Индейцы эти, сами того не подозревая, обманули вот этого русского, а он обманул нас. Мы шли по ложному следу, зашли слишком далеко, и тебе, Живолуп, уже не вернуться обратно. А плану этому вот где место! — крикнул истерично дю-Монтебэлло, швырнув в костер «Ключъ къ отысканiю Доброй Жилы».

Маркиз долго смотрел, как карежилась в огне сгорающая береста, как синим дымком таяла в воздухе его золотая мечта. Глухие, сдавленные всхлипывания вернули его к действительности. Он оглянулся. Живолуп судорожно рыдал, уткнувшись лицом в снег. Маркиз вздернул брезгливо плечами и, встав, пошел молча к саням.

— Уезжаешь? — вскинулся Живолуп.

— Уезжаю, — ответил холодно канадец, запрягая собак.

— Возьми меня! — рыданием вырвалось у метиса. — Что хошь потом со мной делай, только не бросай тут!

— Нет! — жестко бросил дю-Монтебэлло. — Ты останешься.

— Пристрели тогда, волчья твоя душа! — крикнул Живолуп. — Зачем на муку оставляешь?

— Конец скоро наступит, — усмехнулся дю-Монтебэлло, указывая на Хрипуна, яростно пилившего зубами привязь. — К рассвету он перегрызет ремень и расквитается с тобой за своего хозяина. Как видишь, оставляю тебя в приятном соседстве. Прощай, Живолуп, до нашей встречи в аду.

Хлопнул бич, и собаки влегли в постромки.

— Бросаешь?.. Бросаешь меня?.. — прохрипел Живолуп с лицом искаженным ужасом и злобой. — Будь ты проклят, сатана!.. И сам сдохнешь, сдохнешь, зверь ненасытный!..

Ему ответил издали насмешливый посвист маркиза…

XXII. Земля-мать

Зимою 1867 года глухими горными тропами в среднем течении Поркюпайна пробирались, направляясь на восток, десятка два усталых людей. Это шла экспедиция инженера-капитана Раймонда, которому правительством Соединенных Штатов поручено было точно определить границу между Канадой и бывшими русскими владениями в Новом Свете.