Злая зима

– Они собирают подписи под петицией, чтобы им разрешили установить пулемет на могиле деда.

– Я бы подписал, – кивнул Брун.

– Ладно, пойду я, – сказал Кшистоф. – А то опоздаю на паром. Жаль, что все так вышло. Я бы хотел снова работать с тобой, Брун. Лучшего сотрудника у меня не было.

– Ты – хороший начальник и отличный друг. – Брун протянул здоровую руку, пожал короткопалую ладонь Кшистофа, тот отвернулся, пряча повлажневшие глаза, и быстро вышел из домика. А Брун включил телефон, чтобы посмотреть время, и погладил экран, с которого улыбалась Эльза.

Он вышел с чашкой кофе на крыльцо, сел на ступеньки. Ветки дуба набрякли почками, земля укрылась мягкой зеленью. Заметив крупную фигуру, приближающуюся к нему по берегу озера, Брун подвинулся, освободив место рядом с собой. Маруш подошел ближе, кивнул Бруну, и тот махнул на кухню. Маруш скрылся в доме, вернулся через минуту с дымящейся чашкой. Усевшись рядом на крыльце, подул на горячий кофе, отхлебнул.

– Спасибо, – буркнул он.

– Угу, – промычал Брун.

Протянув руку, Маруш поднял с травы обломок доски, извазюканный краской.

– Бегемот? – спросил он, глянув на рисунок.

– Синичка, – вздохнул Брун.

* * *

Эльза пришла следующим утром. Сначала он услышал легкие стремительные шаги на лестнице, а потом она прыгнула на кровать, скользнула к нему под одеяло, тонкая, восхитительно голая, горячая.

– Эльза, – выдохнул он, перекатился сверху, прижав ее. Она обняла его, сияя улыбкой, в теплых карих глазах заблестели слезы.

Брун потянулся к ней, но она слегка его оттолкнула.

– Подожди!

– Ладно, – проворчал он. Ее сердце колотилось ему в грудь часто, как у птички. – Но предупреждаю, у тебя не больше двух минут.

– Почему ты не звонил? Почему не пришел за мной?

– Я пришел! В вампирскую башню!

– Я про больницу.

– Думал, ты не хочешь, – ответил он, отводя глаза.

– Брун! Ты дурак? – выпалила она.

– А сама! – возмутился он. – Почему так долго не приходила?!

– Да у меня две недели такой жесткий отходняк был от этой обратной трансформации – я с постели встать не могла! А потом родители заперли меня в больницу, где даже в туалет одна не сходишь, а медсестры могли бы работать в БОРе. Меня Клиф выкрал. Довез до самого парома. Я познакомилась с внучкой Феликса, они теперь вместе, ты знал?

– Ты в порядке, Эльза? – спросил он.

– Да! – Она улыбнулась до ушей. – Я человек, Брун! Полностью! У меня даже месячные были! Так что нам надо предохраняться…

– Наверное, действительно стоит дать тебе сначала окрепнуть, – улыбнулся он и, присмотревшись, воскликнул: – Эльза! У тебя веснушки?!

Она смущенно сморщила нос.

– Это самые красивые веснушки, которые я когда-либо видел! Клянусь!

Она улыбнулась.

– Брун, можно я останусь тут, с тобой?

– Теперь я ни за что тебя не отпущу! Только Кшистоф сказал, мне лучше уехать… Поедешь со мной?

– Конечно! А куда? Ты еще не решил? Брун, если тебе все равно, давай поедем куда-нибудь, где лето.

– Как скажешь, – согласился он.

– Например, можно поехать…

– Все, – перебил Брун, – твое время вышло. – Он посмотрел на ее губы, погладил их большим пальцем и прошептал: – Я всю зиму хотел это сделать.

Он поцеловал ее мягко, нежно, словно пробуя губы на вкус, но поцелуй быстро разгорался, становясь страстным, требовательным, жадным. Он целовал, ласкал, терзал ее губы, пока она не застонала ему в рот. Брун отстранился, но Эльза обхватила его голову и снова притянула к себе.