Злая зима

– Может, он не ревнивый, – пожал плечами Брун. – Говорят, и такие бывают.

Алая машина женщины покружила по центру, завернула в Звериное кольцо. Брун ехал позади, не упуская ее из вида. Его внимание привлек прихожанин церкви второго пришествия, рассматривающий ободранные афиши на автобусной остановке. Голая шея казалась синей от холода. Машина свернула к улице Бруна, и там он тоже приметил двоих голошеих, бредущих по узкому обледеневшему тротуару. Один поскользнулся, и второй подхватил его под локоть. Брун посмотрел на них в зеркало заднего вида – они остановились на углу, пошли назад.

– Брун! Ты сейчас ее упустишь! – воскликнула Эльза. – Ты пропустил поворот.

– Черт! – Брун развернулся. – Сюда?

– Да!

Красный бампер мелькнул в переулке.

– Кажется, я знаю, куда она едет. Снова в тот же отель. Странное дело, я только что видел троих голошеих в Зверином кольце. Хотя они обычно избегают оборотней. Что им тут делать? А вдруг тоже пронюхали про нашу руку?

Он припарковал машину на углу, проследил, как женщина заходит в фойе.

– И что теперь?

– Надевай пальто и выходи. Полезем на крышу.

Брун обошел здание, хмурящееся грязными стеклами в сторону отеля – темно-синего, как осколок вечернего неба, – подпрыгнув, опустил вниз пожарную лестницу, которая мягко уткнулась ножками в снег.

– Давай за мной, – сказал он Эльзе, карабкаясь по металлическим перекладинам. – Высоты не боишься? Держись крепче.

Они забрались на крышу и подошли к парапету, выходящему в сторону отеля. Ветер завывал, как раненый волк, бросал в лицо пригоршни колючего снега. Эльза подняла воротник пальто и присела, спрятавшись за выступом. Брун вынул из внутреннего кармана куртки бинокль, протянул его Эльзе.

– Не надо, – отказалась она. – Я и так вижу. Гляди, на предпоследнем этаже!

Женщина вошла в номер, и мужчина, лежащий на кровати, приподнялся на локтях, наблюдая, как она медленно расстегивает пальто, снимает шапочку, освобождая светлые кудри, не спеша, по одному пальчику, стягивает перчатки. Брун достал фотоаппарат, деловито прикрутил объектив, сделал первый кадр и придирчиво глянул на экран. Подправив настройки, щелкнул еще раз.

– И что, мы будем сидеть тут и смотреть, как они…

– Есть предложения получше? – спросил Брун.

Блондинка в отеле осталась в белье и чулках, и мужчина приглашающе откинул одеяло.

– Какая пошлость, – вздохнула Эльза. – Ее муж хоть много тебе заплатит за это?

– Пятьсот сторнов.

– Н-да, – задумалась Эльза. – А как он реагирует, когда ты передаешь ему фотки жены с любовниками?

– Понятия не имею. Мы с ним по е-мейлу общаемся, – ответил Брун. – И любовник всегда один и тот же.

Эльза села спиной к парапету, Брун, покосившись на нее, снял куртку, протянул ей.

– Не сиди на холодном.

– Вампиры не болеют, – привычно ответила она. – А ты замерзнешь.

– Вряд ли, ты же знаешь, я очень горячий, – подмигнул ей Брун, щелкая фотоаппаратом. – О, такого они еще не делали.

– А как он с тобой расплачивается?

– Перевод на счет.

– И ты знаешь, как его зовут?

– Генри Ковальски.

Эльза вынула мобильный, открыла браузер. Пролистав пару страниц, она повернулась к окнам отеля, пригляделась.

– А как этот любовник выглядит?

– Ничего примечательного. Разве что длинный нос.

– Примерно такой? – Эльза повернула к нему телефон.

– Точно, – удивился Брун. – Как ты его нашла?

– Да это и есть твой Генри, – ответила Эльза. – Они с женой просто кайфуют, когда знают, что за ними подглядывают!

Брун уставился в телефон Эльзы, потом в окно отеля.

– Тьфу! – в сердцах выплюнул он и опустил фотоаппарат. – Я теперь чувствую себя использованным.

Эльза захихикала, встав, накинула ему куртку на плечи, ободряюще похлопала по спине.

– Представь, что ты кувшин…

Она бросила взгляд на отель.

– Брун, а кто там в соседнем номере? Это же…

Брун повернул объектив фотоаппарата в сторону, увеличил изображение.

– Аурун? Интересно, кого он ждет.

– Давай посмотрим, – предложила Эльза. – Гляди! Мужчина вошел! Неужели Аурун гей? Выглядит таким маскулинным…

Мужчина в широкополой шляпе, скрывающей черты лица, поклонился Ауруну, сел в кресло спиной к окну. Сняв шляпу, положил ее на журнальный столик. Аурун устроился напротив, налил в бокалы что-то красное из графина.

– А ты не слышишь своим вампирским слухом, о чем они разговаривают? – спросил Брун.

– Нет, конечно. Зато вижу, что у этого мужика бирка в ухе, он оборотень.

– Угу, – промычал Брун. – И, скорее всего, волк. Высокий, но худощавый. Волосы серым ежиком.

– Это седина, – присмотрелась Эльза. – Ладно, ты будешь доснимать фотосессию?

– Так это ведь не измена! – Брун все же перевел объектив на соседний номер и щелкнул пару раз.

– Увеличь гонорар. За моральный вред, – посоветовала Эльза. – Скажи, что их действия причинили тебе нравственные страдания.

– Откуда ты все это знаешь? – улыбнулся Брун. – И Айседору раскрутила, и теперь вот…

– Я ходила в школу бизнеса, юридическое отделение, – ответила она. – Папа хотел, чтобы я у него работала. В музыкалку я тайком поступала. Похоже, я была рождена, чтобы разрушать родительские ожидания.