Злата. Жизнь на "Отлично!". Том 2 (СИ)

Зрелище, конечно, получилось презабавнейшее, ибо когда отварились врата храма, и оттуда, словно летучие мыши из пещеры, хлынул людской поток (некоторые особо впечатлительные женщины рыдали), едва не снёсший туристов, а из недр храма, пока двери снова не были закрыты, доносились нечеловеческий рёв, мат и проклятья Степана, а также крики батюшки. Экскурсанты выглядели, мягко говоря, удивленными.

— Слушай, а чего там происходит-то? — поинтересовалась у меня тётенька из числа экскурсантов, когда за последним из прихожан затворили храмовые двери. — И почему закрыт Трапезный храм?

— Не уверена, что знаю наверняка, но как мне показалось, там… — я кивнул на двери храма. — разоблачили агента враждебных Церкви сил, так сказать. Извините…

Тёть Люда нетерпеливо дёрнула меня за руку.

— Злат! Не тормози, пожалуйста! Давай, шевели лапками, нам нужно поскорее уйти отсюда! — она была явно встревожена произошедшим и потащила меня за собой, постоянно озираясь.

— Мам, но мы же ещё не всё здесь осмотрели! — продолжая хихикать, возмутилась подруга.

— Идём, Стефания! Не досмотрела она… Дома посмотришь! В интернете! — слегка вызверилась на дочь тёть Люда, явно испугавшись возможных неприятных последствий того, чему мы стали свидетелями в храме, ибо Церковь — это всё-таки Церковь, и шутки с ней вполне могут плохо кончиться.

— Ну ты, блин, и кусок прикола, Златка! Ну ты, блин, и талантище! Стоит тебе только где-нибудь появиться и там тут же начинается какой-нибудь лютый пипец…ы-ы-ы! — Стёша вновь начала ржать в голосину. — Кому расскажи — не поверят!

— Никому ты рассказывать не станешь! — злым голосом заявила её мать, когда мы выходили из ворот лавры. — У нас бизнес, Стефания! И никакие конфликты с церковниками нам нахрен не сдались! Вообще! Это понятно?! И тебя, Злата, я тоже попрошу не трепаться! Пожалуйста, не подставляй нас…!

— Само собой, тёть Люд! Ни в какой обители зла, где отец Тихон укрывает приспешников Сатаны, я сегодня не была…

— Злата! — раздражённо перебила меня тёть Люда. — Не остри! Нифига, блин, это не смешно!

— Клёво всё-таки ты тому уроду по морде врезала, молодец! — похлопала меня по плечу Стёша, после того, как вырвалась из материнской хватки и шла теперь рядышком со мной.

— Чуточку помедленнее, пожалуйста… — это запыхалась бабуля.

г. Москва, Зеленоград, возле корпуса 1553. Около четырёх часов дня.

— Мы при-е-ха-ли, дет-ка! — шепнула, тем самым разбудив, на ухо мне Стёша.

— Что? Уже…? — поднимая голову с её плеча, потягиваясь и оглядываясь по сторонам, поинтересовался я.

— Уху! Ну ты, блин, и соня! Всю дорогу, считай, продрыхла как суслик! На всю машину сопела! — ответила та, «нажав» указательным пальцем на мой нос.

— Да я вчера в край вымоталась, ну ты и сама видела, плюс сегодняшний треш…срубило меня, короче. — сказал я и после того, как тёть Люда остановила авто перед моим подъездом, вылез на улицу сам, а затем помог выйти бабушке (на обратном пути я попросил её сесть на переднее кресло, а Стёшу — назад, ко мне, и более, пока что, мы не разговаривали).

— Я сейчас, мам! — сказала подруга, и взяв обе наши бутылки с водой, потопала в подъезд, вслед за бабушкой, а я остался на «пару слов» с её мамой.

— Тёть Люд… — начал было я, но был перебит.

— Злат, можешь ничего не говорить, я всё прекрасно понимаю. Хотя, конечно, произошедшее было весьма неожиданным… Я немного не так представляла себе нашу сегодняшнюю поездку в лавру… Ладно, Златка, иди, отдыхай…и не трепись на каждом углу об увиденном, пожалуйста! Не хватало ещё, чтобы кого-то из нас привлекли по закону об оскорблении чувств верующих или что-нибудь в этом духе, да и вообще… Считай, что произошедшая бесовщина тебе просто приснилась, хотя, блин, я и сама до сих пор поверить не могу в то, что всё происходило не где-нибудь на книжных страницах или в кино, а в реальной жизни…

— Уже забыла, тёть Люд! — заверил её я и хохотнул. — Но шоу у отца Тихона явно удалось, финал был просто отпад…!

— Всё, Златка, иди давай…! — засмеявшись, махнула рукой тёть Люда.

На кухне. Позже.

Вдвоём с бабушкой сидели на кухне, и в полном молчании покушав, пили теперь чай, а тишину нарушал лишь ход настенных часов.

— Злат, принеси, пожалуйста, мой нитроглицерин…он должен быть в комнате, на столе… а то сердце чего-то прихватило. — нарушила молчание старушка, поморщившись, и я молча встал из-за стола, а вернувшись, застал пожилую родственницу рыдающей как белуга.

— Златочка…прости…меня…пожалуйста… — ревела та.