Златорогий череп

— Слово в слово. Я хоть и пьяный был, а почему-то запомнил. «На что вам сдалась эта уродливая закорючка, — говорит, — вот у меня есть книга девятого века, на дощечках записанная». Знал, скотина, что я не откажусь, поскольку историей древних славян живо интересуюсь. Да и кто этого в Суздале не знал? Вот и ему шепнули, а мошенник за неделю подделку-то и изготовил.

— Постой-ка! Но зачем он строгал фальшивку, ежели матушка твоя твердо сказала, что не продаст, — задумчиво дергал бородку Заболоцкий. — Как мог киприот знать, что вскорости она преставится и книга потребуется для обмена?

— Правильно рассуждаете, — кивнул Мармеладов, — но боитесь сделать вывод. Хотя он очевиден. Как опочила ваша матушка, Глебов? Не было ли в ее смерти ничего необычного?

— Задохлась во сне. Версию убийства исключили сразу: дверь спальни была заперта на задвижку. Пришлось взламывать.

— Разве не мог злодей в окно залезть?

— По отвесной стене на третий этаж? Что у вас за фантазии. Этот киприот…

Сыщик покачал головой.

— Заладили «киприот», «киприот». Он такой же киприот, как я — египтянин! Вы должны были еще тогда насторожиться, наивный простофиля: как это в самый разгар войны с Османской империей, турецкоподданный спокойно разъезжает по России. Сдали бы жандармам. Помните, как выглядел этот историк? Высокий, лысый, нос крючком?

— Верно, таков и был. Вы с ним знакомы?

— Это один из самых ловких и изворотливых злодеев, которых я знаю. Он неуловим и почти всесилен. Такому по отвесной стене вскарабкаться — раз плюнуть. Иногда мне кажется, что он и есть тот самый могущественный чародей из летописи. Кощей бессмертный, — тут Мармеладов почувствовал, что он на пороге озарения и вот-вот ухватит самую важную мысль, поэтому поспешно закончил, — а вы по его указке людей жгли.

— Мы же не взаправду жгли. Только мертвых, — заскулил Заболоцкий. — Выкапывали на кладбище покойничка посвежее, и на каменный стол. Живых-то не трогали.

— Ну как, не трогали… Госпоже Марджиям, заморской предсказательнице, угрозы ведь присылали? А это такое же подсудное дело, как и разграбление могил.

— Что вы! Мы же просто запугивали, — пролепетал Евграф. — Думали, пророчица раздует скандал, и вся эта история в газеты попадет. Станем знаменитыми. И может, денег раздобудем. А вреда мавританке мы никогда не причинили бы.

— Разумеется, не причинили бы. Вы же трус, Глебов. Маменькин сынок, изнеженный и зацелованный. Деспотичная тетка загнала вас под каблук и оттуда уже не выпускает. Вам хочется взбунтоваться, высказать ей то, что накипело, но боитесь до одури. Ведь живете на деньгах княгини, во всем зависите от ее милости. Хотя и капризничаете, — костюм, видите ли, не тот, — но совсем без костюма остаться тоже не желаете. Вот оттого и поверили сразу в сказку. Собрали вокруг себя таких же неудачников, соорудили это потешное капище.

— Потешное?

— Да, если исключить разоренные могилы, все выглядит вполне комично. Благородные недоросли скачут голыми при луне, поклоняясь деревянному идолу, а по воскресеньям ходят в церковь с няньками и тетками. А письма с угрозами и вовсе ребячество. Не напиши вы той фанаберии про славянский гороскоп, пожалуй, до сих пор жгли бы костры…. Но я рад, что вы решились на глупую выходку, ведь благодаря ей удалось выйти на след настоящего злодея. Поэтому в полицию вас не сдам. Однако и без наказания отпустить не могу. Вот как поступим, — он обвел взглядом притихших юнцов. — Я перескажу наш диалог в письме г-же Шаховской. Вы же ее усадьбу осквернили, так пусть тетушка и придумает за это достойное наказание.

Евграф сполз с дивана и остался стоять на коленях.

— Господин Мармеладов! Отдайте меня в полицию, под суд, в каторгу, только не на растерзание этой мегере!

— Вы так сильно боитесь старой княгини?

— Ради Христа-вседержителя! — выл мальчишка. — Не губите!

— Вспомнили истинного бога?! — усмехнулся сыщик. — Так ступайте в церковь, она чуть выше по улице. Помолитесь об отпущении грехов. А мне вы более не интересны.

Евграф покраснел и, размазывая слезы, выбежал из комнаты.

— Заболоцкий, а вы чего расселись? Забирайте эти доски и избавьтесь от них поскорее. Сожгите на своем капище, но после алтарь разберите и идола выкорчуйте. Я приеду, проверю. Да, тулуп-то не забудьте, — крикнул Мармеладов вдогонку, — замерзнет ведь этот балбес в косоворотке.

Дверь захлопнулась.

Мгновение спустя раздался торопливый стук.

— Чего вам еще?!

На пороге стоял Вятцев.

— Ох, беда! Беда… Х-х-хы! Дайте отдышаться… Всю дорогу бежал… Х-х-хы! Час назад привезли еще одно тело. На рассвете обнаружили. Как и прежде убийца слил всю кровь до последней капли.

— Причину смерти выяснили?

— Да чего там выяснять, и так видно! У покойника проломлен череп.

— Как будто баран боднул? — уточнил Мармеладов, торопливо надевая пальто.

— Да-а-а.

— Причем один рог у него наполовину спилен?

— Да, это вы ловко подметили. Но ни за что не догадаетесь, какой сюрприз я обнаружил в обеих ранах.

— Крупицы золота.

— Святой Эскулап! Но как вы… Это просто невозможно угадать! Но вы угадали…