Златорогий череп

Они дошли до расписных быков. Мармеладов опустился на четвереньки, провел рукой по палисандровому паркету — темные дощечки были усложнены плотно, без единого зазора.

— У вас есть подвал? — сыщик постучал по деревяшкам. — Как раз тут?

— Да, но я не понимаю…

— Сейчас объясню. Мы недавно общались с гончарами из артели, — Гребенщиков фыркнул на эти слова, выражая презрение ко всем артельщикам, но возражать не стал. — Их слова про вывеску-обманку натолкнули меня на удачную мысль. Я придумал как сделать западню для убийцы. Надо разобрать пол сразу от входа и до середины комнаты. Получится яма, примерно две сажени на полторы. А чтобы ее прикрыть, ваши мастера изготовят плиту. Тонкую, но в меру прочную, чтоб не рассыпалась сразу. Сдюжите? Или переломится, как шея у котика?

— Ну, вы сравнили, — снова засопел фабрикант. — Статуэтка тонюсенькая, а плиту мы закатаем в три слоя, славный фаянс выйдет, хошь пляши.

— А вот и нет! Нам-то как раз нужна рыхлая и пористая обманка. Если наступит человек большого веса, скажем, семи пудов, то рухнет вниз. Ираклий и сам весьма тяжелый, да еще будет тело волочь… Провалится, а в подвале — засада. Скрутим мерзавца, охнуть не успеет.

Купец вздохнул, прикидывая в какую цену обойдется такая обманка.

— Потратимся… Поймите меня правильно, денег не жалко, но… Что если супостат разгадает вашу ловушку и не попадется?

— Он выбрал это место давно, изучил во всех деталях. Обязательно еще раз появится здесь накануне убийства — захочет проверить, все ли в порядке. Переоденется, бороду фальшивую нацепит, сгорбится, пройдет мимо как праздный прохожий, мельком в окошко заглянет. У него будет пара секунд, чтобы пробежать глазами по стенам, задержаться на быках, а напоследок и по полу скользнуть. Если обманку сделать относительно ровной, раскрасить ее, чтоб не отличалась от паркетных досок и припорошить пылью… Он не заметит подвоха. А уж когда труп притащит, под ноги уже смотреть не станет. Только по сторонам, высматривая нас.

— Понятно, — снова вздохнул Гребенщиков. — Одной плитой не получится, у нас просто нет печи, чтоб обжигать эдакую великаншу. Сделаем четыре, но совместим так, что даже ножик меж ними не просунете. Правда, придется повозиться. Пять суток на такую работу надобно, не меньше.

— Главное, чтоб не больше. Седьмого утром, пока он будет отсыпаться и копить силы, мы поставим обманку. Потом по ней уже никто не должен ходить до самого вечера. Лучше вообще всем домочадцам уехать за город, закрыть особняк на ключ. А ближе к полуночи мы спрячемся в подвале с потайными фонарями и заряженными револьверами.

Митя, услышав их голоса, вышел из комнаты со стаканом чая и надкушенной сушкой в руках.

— В подвале? Я ненавижу подвалы. Но если там найдется пара фунтов таких бараночек, — хихикнул он, — то я согласен. Где вы их покупаете? Чудо, как хороши!

— У Филипповых беру, — просиял купец. — Вы оценили, да? Баранки и сами по себе приятственные, а если в чашку макнуть…

— Мне неловко прерывать вашу идиллию, — съязвил сыщик, — но вы, Кирилл Афанасьевич, не забудьте рабочих распустить, как обещались, на оплаченные выходные дни.

— Да уж… Забудешь такое, — сразу сник Гребенщиков. — Не беспокойтесь, уговор в нашей стране пока еще дороже денег. Даю вам честное купеческое слово: мы не подведем!

XX

Мармеладов исписал уже десять листов своим торопливым почерком, причем с обеих сторон, а теперь заканчивал одиннадцатый. В эти странички втиснулись все подробности расследования, важные цитаты из бесед с убийцей, найденные улики и те умозаключения, которые — шаг за шагом — привели сыщика к палатам Гребенщикова. Он составлял рапорт для обер-полицмейстера, а заодно и сам мысленно повторял весь этот путь, проверяя, нет ли какой ошибки в расчетах. Мелькнула мысль, что сей процесс весьма похож на составление гороскопа, только задним числом. Но чья судьба сегодня решается?