Златорогий череп

— Я все размышлял, как же Ираклий выбирает адреса для принесения ритуальных жертв? Понятно, что он разделил круг на двенадцать равных частей. Но как добиться точности, не усложняя жизнь лишними расчетами? Ведь, скажем потеряет Сабельянов карту… Он ведь годами свой план вынашивал, столько раз переезжал — на Кавказ, на раскопки, в Москве квартиры менял. Как очертить новый круг и чтоб все сектора совпали? А вот как!

Брегет лег циферблатом вверх в самый центр окружности, нарисованной на карте.

— И чего же я раньше не сообразил?! Марьяна ведь сравнивала Зодияк с часами!

Сыщик покрутил золоченый корпус, совмещая галочку, отмеченную на Малой Дмитровке, с цифрой двенадцать.

— Здесь обнаружили труп Стрельца. Дальше по кругу — цифра один. Совпадает с Козерогом. Двойка, тройка — идеально легли, А вот четверка… Чуть сместили точку на карте. Видимо, дом на Сыромятне не тот отметили.

Он достал из кармана огрызок карандаша, исправил прежнюю оплошность.

— Теперь самое важное!

Грифель провел линию вдоль минутной стрелки, через цифру пять и далее, до самого круга. На пересечении Мармеладов поставил жирную точку.

— Это рядом. За Таганской площадью!

XIX

Нарисованный луч привел на перекресток.

— Эх, незадача! — воскликнул Митя. — Четыре дома на четырех углах. И какой же выбрать?

Сыщик прошелся по нечетной стороне, приглядываясь к фасадам. Деревянный сарай пыжился произвести достойное впечатление, однако даже прибитый на крышу диван с надписью «Мебеля на заказ от надежных столяров» не спасал ситуацию. Его затмевали, подавляли и унижали купеческие палаты. Двухэтажный дворец с оригинальной надстройкой выделялся уже одной лишь причудливой лепниной в стиле барокко — пройди хоть всю Таганку, ничего подобного не встретишь! — но кроме того, по всему карнизу шла аршинная вывеска: «Фабрикант Гребенщиков. Фарфоры и лучшие фаянсы! Поставщик двора Его Величества». Последняя фраза выписана красными буквами, на зависть соседям. Этот козырь не сумели бы перебить ни торговцы модными шляпами из Панамы по удивительно дешевым ценам, ни кустари, предлагавшие земледельческие машины с гарантией. Мармеладов осмотрел их бледные лавки на противоположной стороне улицы. Вернулся к палатам. Заглянул в широкое окно и подозвал своих спутников:

— Тут он и положит следующую жертву!

— Точно?

— Восьмого апреля знак Тельца начинается, а здесь… Да вы сами посмотрите!

Прямо напротив входа бодались два быка саженной высоты. Левый был черно-белый, а правого раскрасили красным и синим. Скульптуру эту изготовили лет десять назад, к мануфактурной выставке, чтобы показать несокрушимую крепость русского фаянса, а после привезли из столицы и долго ломали голову, где ее лучше установить — в фабричном дворе или на крыше одного из цехов, но так и не решили. Тогда хозяин велел занести рогатых в дом, пусть-де временно постоят в передней. Они и прижились насовсем.

— Стало быть, сюда Ираклий и нагрянет. Надо Гребенщикова об угрозе предупредить!

— Знавал я в Петербурге одного Гребенщикова, — вспомнил Митя. — Песни сочинял приятные, хотя голосом Бог не наградил…

На торопливый стук вышел слуга. Проводил визитеров в диванную комнату — «Туточки погодьте!» — а сам ушел с докладом.

— Сегодня второе, — доктор считал в уме, но и пальцы для удобства загибал, — еще почти целая неделя до срока.

— Успеем ловушку подготовить.

— Уже придумал? — оживился почтмейстер, поворачиваясь к сыщику. — Сработает ли? Ираклий после схватки в торговых рядах сообразил поди, что ты его по карте выслеживаешь. Думаю, злодей понимает, что мы и сюда придем за ним.

— Верно, и обычный убийца наверняка выбрал бы другой адрес или просто плюнул на всю эту историю. Жизнь и свобода всяко дороже. Но Сабельянов — безумец, мания им овладевшая уже не позволит свернуть в сторону. Так что он придет, обязательно придет. Но изобретет какой-нибудь выверт, чтобы нас отвлечь.

— Он ведь может убить где угодно, как прежде делал, а потом приедет сюда на телеге и, не останавливаясь, сбросит мертвяка у входа, — предположил Вятцев.

— Мы тогда в погоню поскачем, — азартно воскликнул Митя. — Я коней раздобуду, верхом любой экипаж нагоним.

— Да, скакуны не помешают, — согласился сыщик. — Но тело своей жертвы Ираклий подтащит прямо к быкам. Для него это уникальная возможность усилить ритуал. Представляю, как он затрясся от радостного возбуждения, когда увидел статую. Больной разум способен разглядеть в этом не просто совпадение, а перст судьбы. Доказательство того, что выбран правильный путь и заветная цель близка.

— Разве смерть старого горца не прервала цепь жертвоприношений по Зодьяку? — спросил доктор. — Ведь теперь некому делать татуировки на голове убийцы.

— Кровавые рисунки — это не часть древнего обряда. Ираклий украшал лысину из сентиментальных чувств. Хотел, чтобы загубленные души разделили с ним бессмертие. Так он сам говорил. К тому же найти нового подручного труда не составит. В нашей славной империи нет недостатка в людях, которые удавятся за копейку, а каждый второй из них за ту же копейку способен мать родную удавить.