Златовласка (сборник)

— Да. И мою сестру Эмили. Я и Эмили держал на руках.

— А Еву вы обнимали?

— Нет. Ева была… под покрывалом. Я… только Эмили. Я обнимал только Эмили.

— В какой момент?

— Я… Я поднял ее… она лежала на полу в дверном проеме.

— Вы теперь говорите об Эмили?

— Да, о ней.

— Что было на ней?

— Короткая ночная рубашка и… трусики.

— Какого цвета была ночная рубашка?

— Голубого.

— У нее были рукава?

— Нет.

— Какого цвета трусики?

— Не знаю.

— Во что была одета Ева?

— Не знаю. Она была укрыта покрывалом.

— Но Эмили в кровати не было?

— Нет.

— Когда именно вы направились в комнату, где спали девочки?

— После.

— После чего?

— После Морин.

— Зачем вы пошли в комнату девочек?

— Морин была мертва. Я хотел…

— Да?

— Я пошел повидаться с девочками.

— Вы по-прежнему держали в руке нож?

— Что?

— Нож. Был ли он…

— Да.

— …по-прежнему у вас в руке?

— Да.

— Вы все еще держали в руке нож?

— Да, я… по-прежнему держал его в руке.

— Итак, вы зашли в комнату к девочкам с ножом в руке.

— Да.

— Что вы сделали потом?

— Я заколол и девочек.

— Которой из девочек вы первой нанесли удар?

— Эмили. Она как раз стояла в дверях.

— Она встала с кровати и стояла в дверях, так?

— Она… да. Да, все так.

— Вы что-нибудь ей сказали?

— Нет.

— Сколько вы ей нанесли ударов?

— Много. Должно быть, много.

— Она кричала?

— Не помню.

— Что вы сделали потом?

— Я подошел к кровати, где спала Ева. У стенки. И ее тоже заколол.

— Через покрывало?

— Через.

— А потом?

— Ушел.

— Вы сказали, что обнимали свою сестру…

— Что?

— …Эмили. Вы сказали, что обнимали…

— Да, должно быть, это… это было… наверное, после того, как я заколол Еву, я… Когда выходил из комнаты, я… Эмили лежала на полу в дверях, и я… обнял ее, я… Опустился рядом с ней на колени и просто… обнял ее, и мне кажется, я плакал, мне кажется, я не переставал плакать. Потому что все было так чертовски печально… Так печально!..

— Что вы делали потом? После того, как обнимали Эмили?

— Я осторожно положил ее… Я опустил ее… снова на пол и ушел из дома.

— Через входную дверь?

— Нет.

— Вы не ушли той же дорогой, что пришли?

— Нет.

— Почему?

— У меня была кровь на одежде.

— Каким путем вы ушли?

— Через боковую дверь. Я запер ее за собой.

— Каким образом?

— Нажал и повернул кнопку на дверной ручке.

— Хорошо, вы вышли через боковую дверь, и куда отправились? Можете описать свой маршрут?

— Я пошел на запад по направлению к пляжу.

— Вы все еще держали в руке нож?

— Я… не помню.

— Вы можете сказать мне, где сейчас этот нож?

— Не знаю.

— Вы не знаете, куда подевался нож?

— Нет.

— А вы не оставили его в доме?

— Не помню.

— Может быть, выбросили где-нибудь в окрестностях?

— Не помню.

— Когда вы вышли из дома, вы случайно не направились к заливчику?

— Нет.

— И нигде рядом с заливчиком не проходили?

— Нет.

— Итак, вы не могли бросить нож в воду где-нибудь позади дома?

— Я не помню.

— Но вы точно помните, что не подходили к заливчику?

— Точно.

— Вы вышли из дома…

— Да. Обошел его и направился по Джакаранда-Драйв к пляжу.

— Нож все еще был у вас в руке?

— Наверное.

— Что вы сделали потом?

— Это частная собственность, которая принадлежит… Это боковая дорога к пляжу, она принадлежит людям, которые живут на этом участке. Частная дорога. При въезде поперек висит цепь. Я перелез через нее и пошел дальше через сосновый бор…

— Все еще держа в руке нож?

— Не помню.

— Продолжайте.

— Я вышел на пляж. Дорога выходит прямо на пляж…

— Да?

— …и некоторое время шел по пляжу.

— Все еще держа в руке нож?

— Дайте вспомнить…

— Не торопитесь.

— Должно быть, я бросил его в воду.

— В залив?

— Да. Пока я бродил, швырнул в залив.

— А потом?

— Я упал на песок и начал плакать. Немного погодя я поднялся и побрел обратно к сосновому бору. Там маленькая беседка прямо рядом с пляжем — ее построила ассоциация. Там стоит стол с лавочками по бокам. Я залез на стол и вытянулся, закинул руки за голову. Наверное, я собирался поспать. Я еще не осознал, что случилось. У меня не было никакого представления о том, что делать дальше.

— Что вы имеете в виду?

— Ну… Морин мертвая. И девочки. Я не знал, то ли мне… пойти в полицию и рассказать обо всем, то ли… просто подождать и посмотреть, как все обернется. Я не хотел идти в полицию, я боялся, что они меня изобьют или…

— Но ведь никто здесь не оскорбил вас, не…

— Нет-нет.

— …унизил.

— Нет, все отнеслись… Просто наслушаешься рассказов про полицию… А это… я думал, они могли бы… знаете… подумать, что я… знаете… что-нибудь сделал с… Морин.

— Что вы подразумеваете под «что-нибудь сделал»?

— Ну, вы же знаете?

— Не могли бы вы все-таки объяснить, что имеете в виду?

— Вы же сами знаете?

— Я в этом не уверен.

— Вы же знаете, она в одной ночной рубашке и все такое.

— Да, и что же?

— У полиции могла возникнуть идея, что я с ней что-то сделал. Ну, например, знаете, приставал к ней или что-нибудь еще?

— А вы приставали?

— Нет, сэр. Нет, что вы.

— Тем не менее, вы держали ее в своих объятиях? Вы обнимали ее?

— Да, но я не… знаете… я не делал… я не делал того, о чем могла подумать полиция, если бы я… если бы я пошел к ним и рассказал… рассказал им… о том, что произошло.

— Вы обнимали и Эмили, не так ли?

— Да, но я не…

— Продолжайте. Я слушаю.

— Ничего ей не сделал.