Зло из глубины веков

Вернулся Степан где-то через пол-часа, так же таинственно из каменной стены появившись. Осмотрев своих, ожидавших его в подземелье с чудовищем, спутников с появившимся у него на лице выражением величественности и не делая к ним ни единого шага, он проговорил:

– 

Повелитель хочет взглянуть на новеньких. Нам же придётся подождать пока здесь.

В ответ никто не сказал ни слова. И Степан продолжал.

– 

Идите сюда, – выдал он тоном, не терпящим возражений, посмотрев на Руслана и Ольгу.

Когда же те подошли, он молча взял их обоих за руки и развернулся с ними к стене. Чудовище же, недавно названное им Лоцром, по-прежнему возвышаясь надо всеми и всём там жуткой смрадной глыбой, теперь даже не пошевелилось.

– 

Предупреждаю, – проговорил Степан, – Повелителю ни в чём не перечить. Он этого очень не любит.

Проговорил и сразу шагнул в стену. И Руслану с Ольгой ничего не оставалось, как тут же последовать за ним.

…Когда накрывшая их непроницаемым покрывалом тьма исчезла, перед глазами Руслана и Ольги предстал внушительных размеров грот, убранство которого восхитило бы своей роскошью любого как из ранее живших, так и ныне живущих монархов. Брат с сестрой сразу же смогли начать там осматриваться благодаря не меньше чем полусотне факелов, ярко горевших на стенах подземелья. И то, что они увидели в следующие мгновения, настолько привело их в восторг, что поначалу они едва не забыли, куда и зачем попали. Не мудрено. От такого обилия сияющего золота, переливающихся бриллиантов, искрящихся рубинов, сверкающих изумрудов, которыми там было усыпано буквально всё, впору было ослепнуть. Неровные, как и положено в пещере, стены были сплошь затянуты, иного и не скажешь, красивейшей объёмной и узорчатой ковкой из усыпанного драгоценными камнями золота, среди которой в неё гармонично вписывались такие же узорные золотые крепления для факелов. Во многих местах было закреплено отделанное золотом, серебром и самоцветными камнями холодное оружие, красота которого притягивала к себе взгляд ещё сильнее, словно отвоёвывая его у остального великолепия сказочных подземных покоев. Такой же ажурной золотой ковкой с бесценными кристаллами были «опутаны» и своды. На полу же красовались внушительных размеров груды золотых монет, блестящих в свете факелов сапфиров, крупного жемчуга и других удивительных сокровищ. Там же, где он не был покрыт драгоценностями, его устилали дорогие шкуры редких животных, рыжеватый, угольно чёрный, белоснежный мех которых роскошно искрился в свете пылающего на стенах грота пламени.

Посреди подземелья, на шикарном, мягком и пышном, диване, обтянутом парчой тёмно-красного цвета с частыми золотыми прожилками, Руслан и Ольга увидели развалившегося среди толстых подушек из такой же тёмно-красной, с золотыми нитями, парчи крупного мужчину лет сорока пяти-пятидесяти, в одежде, во многом напоминающей облачение повелителей Востока. Широкие массивные плечи, мощные руки, объёмная грудная клетка словно кричали всем и всему вокруг о том, что их обладатель наделён недюжинной силой. Об этом же говорила и его мощная, словно бычья, шея, крепко державшая монолитно посаженную на неё голову. Последняя была выбрита наголо и имела, из-за лезших из своих луковиц и уже показавших наружу свои кончики волос, насыщенный чёрный оттенок. Завершало же столь суровый, даже грозный, образ незнакомца его хищное, монголоидного типа лицо, которое было, подстать державшей его голову толстой шее, большим, с грубыми, словно высеченными из камня, чертами. В глаза особенно бросались крепкий, почти что квадратный, с чернотой едва пробивавшейся из кожи щетины подбородок, крутые, словно стены, с заметными вертикальными ложбинами, грубо переходящими в глазные впадины, скулы, высокий и массивный лоб, отгородившийся ото всего остального на лице почти горизонтально расположенными над узкими прорезями зловеще прищуренных карих глаз густыми чёрными бровями.

На столике перед грозным незнакомцем, в большой фарфоровой пиале красовалось угощение, которое ему только что принёс Степан – аккуратно нарезанные куски мёртвой человеческой плоти.

…Едва в квартире упырей Степан закончил расчленять только что выложенный им в большую медную чашку труп, Руслан увидел, как тот выбрал среди мертвечины несколько кусков без костей покрупнее и отложил их в ту самую фарфоровую пиалу. Рус тогда ещё подумал, что упырь откладывает на потом. Степан же ничего никому не сказал. Впрочем, никто ни о чём и не спрашивал. Самому Руслану было не до того, чтобы долго этим заморачиваться, в тот момент его больше беспокоило, что ему сейчас, возможно, придётся есть мертвечину! Ведь он понимал, что бесконечно от этого увиливать у него не получится…

Так вот куда Степан откладывал «самое вкусное»!