Зло, которое творят люди

– А если бы я захотела в кои-то веки совершить доброе дело?

– Я бы посоветовал тебе этого не делать.

– Почему?

– Добрые дела – не твоя стезя. Ты можешь пострадать.

После бурной ночи голова Италы, казалось, хотела оторваться от шеи, и, пожалуй, это было бы к лучшему. Она смутно помнила остаток вечера и то, как Ренато проснулся на рассвете, чтобы обойти полицейские участки. Казалось, он никогда не спал. А вот она спала отвратительно: дятел не давал ей покоя даже во снах, которых она не помнила, кроме одного: дон Альфио читал ей проповедь, гуляя по воде.

Она позвонила в участок, чтобы взять отгул, и приготовила себе кофе, лихорадочно перебирая в памяти собранные сведения и ища какую-нибудь лазейку, за которую можно было бы ухватиться. Хорошо, Кристина и Мария могут быть связаны через скаутов, и, возможно, к обеду она узнает об этом больше, но остальные две девушки все еще не вписывались в картину. Карла, Женевьева и Кристина были связаны с Контини – по крайней мере, согласно версии, сфабрикованной Нитти. Во всем еще предстояло разобраться, и в данный момент ей не хотелось об этом думать, потому что ее тошнило от тревоги.

Итала заблаговременно отправилась в Кремону и впервые в жизни заглянула в центральную библиотеку. После получасовых блужданий по детскому отделу до нее дошло, что зал периодики находится в другом корпусе. Там она уселась за один из читальных аппаратов, похожих на огромные стереоскопы View-Master, и поискала мелкие упоминания в прессе о Карле и Женевьеве – все то, что не попало в сводки, которые она уже изучила, и то, что за редкими исключениями осталось за пределами протоколов. Начала она с Женевьевы; уже зная по памяти важнейшие даты ее истории, Итала уверенно переходила от одних выпусков газет к другим, быстро прокручивая пленку.

Годы сжимались, как в документалках, где цветы прорастают из семян и увядают на протяжении считаных секунд. Надежды, закончившиеся ничем, расследования с явными пробелами, чья несостоятельность была очевидна даже из статей. Затем она натолкнулась на фотографию Женевьевы в купальнике.

Снимок был вполне невинным, но сильно отличался от всех, которые она видела до сих пор. Согласно статье, девушка была чемпионкой провинции по гребле среди юниоров. Историю Женевьевы газета нарекла «трогательной»: девочка из бедной семьи, она начала тренироваться благодаря спонсорству какого-то благотворительного фонда и не раз участвовала в провинциальных соревнованиях – соревнованиях, которые зачастую проводились на По. Итала вспомнила, что летом, обедая по воскресеньям в «Харчевне», видела проплывающие по реке гребные лодки. Из динамиков даже доносился голос, объявлявший результаты, но настолько искаженный, что невозможно было разобрать ни слова. Их окружали густые деревья, защищающие приватность самого большого и шикарного из местных гребных клубов – «Тоти».

Итала ничего не смыслила в регатах, но даже она знала, что гонки начинаются с пристани того самого клуба, который бесплатно пускает скаутов поплавать в бассейне. Участники соревнований наверняка свободно входили внутрь, даже не будучи его членами, хотя бы для того, чтобы воспользоваться раздевалками. А если так, то Женевьева была в том же месте, где до нее побывали Мария и Кристина со скаутами.

Итала вышла покурить, чтобы успокоиться, и по счастливой случайности решила включить рацию, которую держала в машине. Если она не находилась при исполнении, то вполне могла бы и не носить с собой это устройство, но когда Итала отсутствовала дома, парни могли связаться с ней только таким способом. Едва она назвала код, диспетчер велел ей перейти на частный канал. Вызов перенаправили на коммутатор, и Грация ответила со своего внутреннего номера.

– Привет, Итала, тебя вызывают в школу твоего сына, – сразу сказала она.

На долю секунды в мозгу Италы воцарилась тишина. Из головы вылетело все, кроме Чезаре.

– Боже! С ним что-то случилось?

– Нет, он в порядке. Но он повздорил с другим мальчиком, и тот пострадал.

Итала вздохнула с облегчением:

– Хорошо. Будем надеяться, что это не серьезно.

Грация промолчала.

– Это серьезно? – уточнила Итала.

– Боюсь, что да. Твой сын сейчас с соцработниками. Я разыскиваю тебя с самого утра, потому что они хотели побеседовать и с тобой.

– Куда его забрали?

– Он еще в школе. Как и твоя свекровь.

Итала завершила вызов и помчалась в школу, поставив на крышу мигалку, чтобы не тормозить на перекрестках и светофорах. Впрочем, она могла бы и не торопиться, поскольку к моменту ее приезда соцработники уже уехали, оставив номер телефона для связи в рабочие часы. Чезаре сидел на скамейке в коридоре и играл в «Геймбой», а Мариэлла бесилась, как гиена.

– Иди поговори с директрисой! – завопила она при виде Италы. – Скажи ей, что она не имеет права третировать твоего сына!

– Сначала я поговорю с ним, – отозвалась Итала, оттолкнув свекровь. – Чече, что случилось?

– Мы поругались, – пожал плечами Чезаре.

– Кто «мы»?

– Я и Рикардо, – ответил он, продолжая играть.

Итала вырвала у него из рук «Геймбой», и Чезаре сердито уставился на нее.