Зло, которое творят люди

Особняк Джусто Марии Феррари был построен в шестнадцатом веке на окраине Милана в качестве усадьбы знатного помещика. Подковообразный участок площадью две тысячи квадратных метров, когда-то открытый полям, теперь был обнесен глухой оградой, полностью скрывающей его от посторонних глаз. Въезд на частную дорогу контролировали два полицейских автомобиля: одному из самых богатых людей Италии требовалась особая защита. Франческу остановили, заставили припарковаться на стоянке в километре от ворот, пройти через рамку металлодетектора и предъявить документы; ее «теслу» обыскали на предмет оружия и взрывчатки, а ее саму посадили в электромобиль типа гольф-кара. Охранник, сидевший за рулем, провез ее через ворота и четыре гектара парка, где, подобно муравьям, кишели другие охранники. Она не удивилась, увидев на их форме логотип «Цапли». Все сходилось, – по крайней мере, на этот счет Джерри не солгал.

Чтобы добиться встречи, Франческе пришлось обзвонить уйму секретарей и помощников, но имя ее отца все еще имело вес. Когда ее наконец соединили с Феррари, она откровенно сказала, что хочет поговорить об Окуне, и он сразу же согласился ее принять.

Джерри рассказал Франческе, что Окунь – сын сенатора Феррари, добавив подробности, которые, похоже, были известны ему не со слов Маццы: Джерри разузнал что-то еще раньше, до своего прибытия в Италию и даже до похищения Амалы. А теперь дал Франческе ключ к освобождению девушки.

Водитель высадил ее у входа, где еще одна группа охраны, на этот раз сплошь состоящая из женщин, провела Франческу в комнатку, где ее попросили раздеться. Всю ее одежду проверили, а ей сделали УЗИ с помощью портативного аппарата, чтобы убедиться, что она не пронесет что-нибудь во влагалище или прямой кишке, – лучше, чем телесный досмотр, но Франческа все равно почувствовала себя оскверненной и потрясенной.

Феррари принял ее в своем величественном кабинете с большими эркерами, стенами, увешанными классическими полотнами, и сводом, украшенным фреской с репродукцией «Похищения Ганимеда»[59]. В свои восемьдесят лет сенатор выглядел загорелым и подтянутым. Одетый в голубой костюм и шейный платок от Hermès, он сидел за столом и не встал, когда Франческа вошла. Навстречу ей шагнул Бенедетти, руководитель «Цапли».

– Мы надеялись, что с вами прибудет господин Перетц.

– Понятия не имею, о ком вы говорите.

– Давай же, усади ее, – нетерпеливо произнес Феррари. – Плевать на ее телохранителя.

Франческа села на оттоманку. Он уставился на нее гноящимися глазами:

– Я знал вашего отца. Достойный, несгибаемый человек. Вы пошли в него?

– Я здесь для того, чтобы поговорить не о своей семье, а о вашей. Если хотите, можете отпустить своего холуя.

– Госпожа адвокат… – вмешался Бенедетти.

– Извините, но я хочу поговорить с вашим начальником.

– Бенедетти может остаться. Ему все известно.

– Если это так, то он ваш соучастник. Я знаю, что тридцать лет назад ваш сын совершил серию убийств. Вопреки тому, во что вы заставили всех поверить, Окунем был не Контини, а ваш сын. Мне не удалось добиться освобождения Контини, потому что вы подкупили Маццу. Я знаю, что Мацца привлек Нитти, а тот в свою очередь – полицейских, которые сделали всю грязную работу.

– У вас богатое воображение.

– А вы преступник. По вашей милости ваш сын всегда выходил сухим из воды. А теперь к нему в лапы попала моя племянница. Больше меня ничего не волнует, делайте что хотите: заставьте его сознаться, отвезите в полицейский участок, сбросьте со скалы. Я приехала не спорить с вами, а поставить вам ультиматум. Ваш сын похитил мою племянницу. Я требую, чтобы ее немедленно вернули мне живой и здоровой, иначе я передам все, что мне известно, в прокуратуру.

– Мой сын умер, сумасшедшая фанатичка! – взорвался Феррари.

– Ваш сын – маньяк-убийца!

– Прошу вас… Давайте постараемся не горячиться, – снова встрял Бенедетти.

– Чем вы можете подтвердить ваши слова? Какие у вас доказательства? – прохрипел Феррари.

– Будь у меня доказательства, я бы уже обратилась в полицию! Но неужели вы думаете, что я не найду их теперь, когда знаю, что искать? Последние годы жизни вы проведете за решеткой!

– Госпожа адвокат, успокойтесь, пожалуйста, – сказал Бенедетти. – Сын сенатора пропал в Венесуэле много лет назад. У нас есть все подтверждающие документы. Мы с радостью покажем их вам.

– Пьеро Феррари – Окунь, вы инсценировали его смерть и упрятали его в какую-то лечебницу. Но очевидно, он покинул ее слишком рано.

Феррари глубоко откинулся в кресле, почти скрывшись за столом. Все умолкли; из парка доносилось гудение электромобиля, а из коридора – шаги.

– Что ж, – сказал наконец хозяин дома, обращаясь к Бенедетти. – Мы вынуждены прибегнуть ко второму варианту.

Франческа напряглась еще больше:

– Если вы намерены от меня избавиться, позвольте напомнить, что Перетцу все известно. И не ему одному.

– Вы уверены, сенатор? – спросил Бенедетти, пропустив ее слова мимо ушей.

– Эта истеричка хочет превратить в ад последние годы моей жизни. Ее обыскали? – отозвался Феррари.

– Да.

– Диктофоны, жучки и прочее?

Бенедетти кивнул.