Зло побеждает зло

- Да уж конечно, - расстроено оскалился я в ответ. - Не смею более вас задерживать.

В этот момент потревоженная Саша отчетливо пробормотала в бреду:

- Сильный активный плюсквамперфект образуется присоединением эпсилон к основе сильного активного перфекта...

- Девушке и правда плохо! - с неожиданным участием откликнулся прохожий и неожиданно представился: - Кстати, меня Михаилом зовут.

- Алексей.

- Ее срочно отогреть надо, а то пневмонию недолго подхватить!

- Как бы не уже, - пробормотал я дрогнувшим голосом.

На просторах триэсэрии пышущие здоровьем мужики от воспаления легких через одного сгорают.* Для моей Саши отсутствие хорошей медицинской помощи, считай, приговор.

- Так чего мы ждем? - с оптимизмом провозгласил новый знакомый. - Двигай за мной!

Зонтика, впрочем, так и не дал. Похоже решил, что промокшим до нитки защита от дождя без надобности.

Идти оказалось всего ничего. Я и представить не мог, что на задах крошечной пристанционной деревеньки идет такое масштабное строительство. Набитая колесами ломовиков грязь тут и там завалена свежими опилками и щепой, на обочинах жерди, гравий, бут. По краю в ровный ряд выстроились столбики будущего забора из штакетника. Все почти как в приличном коттеджном поселке 21-го века, только домики какие-то совсем неказистые. Приземистые, под экономными низкими крышами, вдобавок не заметно ни кирпича, ни даже бруса или бревен - только пропитанные вонючей олифой доски. То есть чисто дачный вариант.**

- Весной строиться начали, - пояснил очевидное Михаил.

- Главное чтоб печка была, - забеспокоился я.

- Вам бы на Клязьме с палаткой баловаться, вот там у меня дом так дом! В два этажа, с мансардой, башенкой. Обвязан террасами, верандами, балкончиками. Окна в резных мережках, строчка ажурная! Печка в синих изразцах...

- И с поддувалом, - не удержался я.

- Разумеется, - не понял моей шутки Михаил. - Хорошая дача, матерый купчина еще до революции отстроил. Говорят, в подполе здоровенный сундук с вином зарыт, но мы не нашли, как ни искали.

- Тогда какой смысл переезжать? - поинтересовался я. - Если, не секрет, конечно.

- О! - Михаил явно обрадовался вопросу. - Эксперимент! Мы в редакции решили заложить поселок нового социалистического типа, огромный зеленый город! Лес тут, сам уж знаешь, заповедный. Развернем сеть здравниц, построим сотню-другую домиков, да заживем на зависть всем буржуям. А старую дачу, ту что в Клязьме, продам Ильфу с Петровым. Они давно меня уговаривают.

- Понятно, - пробормотал я, перепрыгивая через очередную лужу.

Сказать по правде, не понятно ничего. Какая-то редакция, экотуристическая маниловщина, еще и авторы культового романа вылезли. Странный товарищ! Может он так шутит?

- Заноси! - прервал мои мысли Михаил.

Из распахнутой двери ударил густой березовый дух.

- Баня! - восхитился я.

- Как же без нее?!

Пока я в тусклом свете единственного окошечка пристраивал Александру на полок, хозяин успел растопить перекроенную из бочки печурку. Кивнул на сваленные у дверей связки газет и журналов:

- Это вам вместо дров, грейтесь.

- Теперь у нее есть хотя бы шанс! - искренне поблагодарил я. - Еще бы спирта грамм хоть полсотни!

... Проснулся я в настоящей кровати, в кои-то веки - на чистом белье. Первым делом прислушался - Саша дышала удивительно ровно, без хрипов, стонов и метаний. Неужели?! Лихорадочный румянец схлынул с утонувшего в огромной подушке лица, полоски плотно сжатых губ обрели цвет и объем. Зловещий призрак пневмонии отступил?!

Вскочить бы с воплем радости, зацеловать, но заботливый остаток разума одернул порыв до умильного шепотка:

- Она спит!? Просто спит! Всего лишь спит!!!

Вчерашний вечер вспоминался с трудом. Вместо спирта Михаил притащил бутыль самогона, очень крепкого, и очень недурного. Растирание удалось; согретая газетным жаром и завернутая в простыню девушка пришла в себя.

Затем хозяин дачи нас удивил: пришел погреться сам. С керосинкой, плошкой горячего куриного бульона и немудреной картофельной закуской. Выпили по рюмке, конечно, за здоровье Александры. Продолжили за знакомство, благо, разница в возрасте у нас вышла всего ничего. За индустриализацию. За скорую победу коммунизма. За лучшую в мире советскую прессу, как оказалось, Михаил работал внештатным журналистом в "Правде". Затем в ход пошли анекдоты, а там и до кухонной политики рукой подать. Хватило невинного вопроса: "растолкуй, кто у нас главным-то нынче будет".

Картина вышла замысловатая.

Пост генерального секретаря ЦК большевики навечно и посмертно оставили за товарищем Сталиным. Таким хитрым способом они разрешили противоречие - с одной стороны отдали дань уважения последнему генсеку, с другой - выполнили его же просьбу об упразднении данного поста.*** Теперь управление СССР формально устроено по канону "партии не нужны вожди - у нее есть коллективный вождь, Центральный Комитет".****