Зло (СИ)

Мясник бежал по коридорам «Гулу» и не обращал внимание на постоянное поскуливание странного существа, в которое он превратил одного из попавших на «Гулу» за то, что тот осмелился ему перечить. Существо все никак не могло привлечь внимание своего хозяина. Клэй Коллинз, который когда — то давно был рядовым на линкоре человечества "Мор" и оказался продан своим капитаном адмиралом Харуки Оно в рабство, давно уже забыл, как это — говорить. Бесконечные побои и пытки Мясника выбили из его головы всю память, всю человеческую суть, оставив лишь одни природные инстинкты. Личность и естество человека заменило единственное желание — желание не расстраивать своего хозяина, желание избежать побоев. Именно поэтому рядовой Коллинз, которого теперь звали Спарки — единственный заметивший, что в колонне "скота" стало на одного человека меньше — так отчаянно хотел предупредить своего хозяина об опасности. Хотел предупредить, но не мог, ведь животные не умеют говорить…

Таэр аккуратно поставил стеновую панель на первоначальное место. Технический отсек «Гулу» погрузился во тьму. Карта грузового тяжеловоза класса «Шайр», который выродки переоборудовали в свое логово, вспыхнула перед глазами флегийца. Очередная, завершающая стадия операции начиналась.

Глава 3. Часть 3. Сын Тифона

Киллиан очутился на полу. Не успел он вскинуть импульсник, как к нему подбежало с десяток пестровооруженных мужчин, холодный блеск глаз и немного пьяные улыбки которых не предвещали для мемора ничего хорошего. Несколько плазмометов и импульсник были направлены Сивару прямо в забрало, исключая любую возможность сопротивления. Жажда мести, подтолкнувшая Киллиана на этот необдуманный (как он теперь понимал) спасательный поход, улетучивалась, растоптанная действительностью.

— Забрало просвети, — один из напавших на Киллиана постучал дулом своего лучевика в шлем «Регула» и повторил свою просьбу жестом, опасаясь, что интеллектуальная броня загерметизировалась окончательно и не пропускает даже звуки. Киллиан, секунду помедлив, все же решил подчиниться. Залп из большого количества орудий мог в секунду уничтожить даже такое совершенное средство обороны, коим являлась броня Сивара, не говоря уже о хрупком теле недавнего курсанта. Мужчина с лучевиком увидел лицо топазца и выругался.

— Второй где?

Мемор лишь растерянно улыбнулся:

— Ну, по — моему это очевидно: на корабле, — Сивар вздохнул. — Второй поумнее меня оказался и не повелся на вашу дешевую приманку.

Безысходность положения начинала влиять на психику Киллиана совершенно неожиданным образом — вместо того, чтобы оцепенеть и впасть в ступор, обреченный на смерть (как ему самому казалось) юноша принял условия игры и отбросил страх:

— Ничего — ничего, даже если меня убьете, в корабль вам не пробиться. Ваши пуколки обшивку не пробьют, а палить из крупнокалиберных орудий внутри станции вы не станете, вы же не идиоты. Или все же они?

Мужчина с импульсником, одна из бровей которого была перечеркнута длинным шрамом, лишь усмехнулся в ответ на эту браваду:

— Мальчик, ты жив до этой самой секунды лишь потому, что броня, которой ты так никудышно пользуешься, стоит гораздо больше, чем даст удовлетворение от вида твоих изжаренных мозгов. И я тебе обещаю, ты проживёшь очень долго даже после того, как мы стянем с тебя эту скорлупку, — мужчина лукаво повел бровям, — только вот счастливой эта жизнь совсем не будет.

После этого он махнул рукой, и Киллиана, давно уже обезоруженного, подняли на ноги и поволокли подальше от шлюзового отсека. Красное освещение, по — видимому запущенное хозяевами «Гулу» специально для "представления", сменилось на более привычный холодный свет галопанелей. Топазец смог рассмотреть людей, захвативших его в плен, и место их обитания. Мемор, наивно считавший себя неплохим специалистом по убранству кораблей, сразу обратил внимание на специфичность обстановки «терпящей бедствие» посудины. Огромный корабль находился в плачевном состоянии. То ли из — за отсутствия должного обслуживания, то ли по причине неимоверно долгой эксплуатации, все нутро корабля заставляло задуматься о необходимости срочного ремонта. Десятки сплетённых самым причудливым образом коридоров, которыми вели Сивара, могли отличаться друг от друга цветом стен или яркостью света галопанелей, но одно было в них едино — разруха и захламление были безраздельным правителями «Гулу». Обрывки проводов, свисающие с потолка словно лианы; груды хлама, норовившие целиком перегородить некоторые коридоры; полчища крыс, бесновавшиеся у людей под ногами; отсутствие освещения в целых сегментах судна — буквально все свидетельствовало о скорой кончине корабля выродков.