Зло (СИ)

Как только Киллиан закончил, чужой зашелся гомерическим, совсем человеческим хохотом. Корд смеялся, разбрызгивая слюну и хватаясь за бока, а мир вокруг Сивара начал таять. Обшарпанные стены заполненного трупами зала сменил темный псевдопластик перегородок космического корабля. Половину открывшегося Сивару обзора занял параментал, споро убиравший щупальца от головы человека. Стоило конечностям чужого — телепата отслоиться от висков курсанта, и видение развеялось. Пытки корда, запах разложения и даже Миа — все оказалось бутафорией. Справа от параментала стоял человек, чей приглушённый смех и обернулся в голове курсанта злобным гоготом монстра. Светло — голубые, почти прозрачные, как первый речной лед, глаза мужчины заставили Сивара содрогнуться. Они прямо — таки обдавали холодом. Он узнал бы его из миллиона. Киллиан не мог спутать кумира своего детства ни с кем. Айзек Райберг — один из главных героев эпохи Выживания, сто раз воспетый в легендах и тысячекратно проклятый Эксперт по экстренным ситуациям, застыл с кровожадной улыбкой на лице. Он провел ладонью по аккуратной бородке и подмигнул Киллиану:

— Проверка провалена. Следующего давайте. Этого в утиль…

Глава 1. Часть 3. Воды Леты

Киллиан непонимающе смотрел на обретшего плоть и кровь призрака своего детства. Айзек Райберг, превратившись из героя всей человеческой расы в отверженного, стал проклятым инструментом непреклонной воли Содружества. Он, как олицетворение патриотизма и любви к родине, не мог не вызывать уважение у очень рано повзрослевшего Сивара, но вот его методы… Методы, воплотившие в себе декрет номер один Кодекса Выживания, заставляли ужаснуться любого, кто слышал о содеянном Райбергом. О геноциде в астероидном поясе Дита не говорил только ленивый. Иногда и очень сильно «за глаза» Эксперта по экстренным ситуациям Содружества Людей звали Фобосом.

Айзек отдал приказ, не суливший Киллиану ничего хорошего, сел за стол, скрыл систему связи и продолжил мерить обреченного курсанта непроницаемым взглядом. Одна из бровей, словно от удивления, была слегка вздернута и давала получше разглядеть его глаза. Холод и стужа, заключенные в этом взгляде, не раз доводили до истерики допрашиваемых им существ. За свою долгую и успешную службу роду людскому Райберг успел испытать свои навыки палача на представителях большинства известных человечеству рас. Почти весь курс по теории допроса, которому обучали будущих офицеров сил самообороны Содружества, был основан на опыте этого совсем еще не старого человека. Киллиан смог подавить первый приступ паники и попытался заговорить:

— Сэр, но я…

— Что «ты»? — Райберг процедил эту фразу сквозь зубы, заставив юношу вжаться в холодный металл кресла, с которым он был надежно соединен нейрогелем. Увенчанный аккуратными полосками усов и бородки рот Райберга вновь скривился в недоброй ухмылке. — Курсант, ты не знаешь, что мы делаем с предателями? Вас на этой дрянной планетке не учили, что выдавать секреты Содружества — это плохо?

Киллиан молчал, понимая всю абсурдность попыток оправдаться. Странный даже по меркам их чудной расы параментал проецировал все видения, обуявшие разум курсанта, на расположенную прямо перед Айзеком галопанеь. Экран рабочего стола до сих пор транслировал часть видений. Райберг видел все этапы проверки: видел борьбу Сивара, видел его слабость, видел его предательство.

— Может, даже к лучшему, что букашки заявились сюда? А, курсант? Без этой атаки мы бы и не узнали, какой тут бардак творится? Если лучшие из вас — курсанты, готовящиеся вступить в ряды сил самообороны, да к тому же метящие в специальный разведывательный отдел, не способны правильно расставлять приоритеты, то, пожалуй, всей системе конец, — Айзек заставил проекцию с личным делом Киллиана вспыхнуть над галопанелью. — Блестящий курсанта, отличник, имеет незначительные грешки в виде самоволок в близлежащий городок (услышав это, Сивар удивленно вздернул брови вверх, будто то, что командование знало о его незаконных отлучках из учебки, сейчас имело хоть какое — то значение), да еще с такой необходимой Содружеству и довольно редкой формой модификации, а оказался предателем. Видимо, ваш мирок заслужил все это? Будь я на твоем месте, умолял бы меня пристрелить.

Проекция личного дела сменилась изображением, заснятым на поверхности Топаза. Киллиан увидел до боли знакомую картину. Кадры с поверхности планеты почти полностью повторяли хроники бойни на Гее. Десятки человеческих тел, в самых замысловатых позах лежавшие на стартовой площадке главного космопорта Топаза, напоминали всякому, кто мог позабыть, какой ценой человечеству обходилась звездная экспансия, да и само существование и какой натиск постоянно приходится отражать Содружеству. Напоминали, что в космосе у людей нет друзей, есть только враги и вынужденные партнеры. Кадры мелькали, сменяя друг друга, позволяя с разных ракурсов оценить масштаб учиненных чужими зверств. Перед взглядом почти не дышавшего курсанта мелькнул знакомый образ.