Зло Валузии

— Спасибо вам, дети мои! — довольно улыбнулся шаман. — Вы не повторяете ошибки древних ашинов, которые убивали своих стариков. Наоборот, вы уподобились великому Алп-Манашу, который не стал сбрасывать отца со скалы Стариков, а спрятал его под пологом своего шатра и слушался его мудрых советов. Мудрость старого отца помогла ему стать властителем всей Гирканской степи. И придя к власти, этот герой издал указ, запрещающий убивать старых людей, ибо в них хранится вся мудрость мира. Кто знает, проживи его отец дольше, может, он и предостерег бы Великого кагана от ловушки, в которую его заманили нелюди…

— Как! Ты знаешь эту легенду?! — удивленно воскликнул Таргитай.

Дед бросил на него проницательный взгляд.

— Старый Йолчи многое знает!

— Никогда бы не подумал, что тебе известны киммерийские предания! — удивленно покачал головой Конан. — Потому что и в наших горах есть скала Стариков, с которой когда-то отправляли на Серые Равнины всех, кто уже не мог назвать себя молодым. И был один герой, который отказался убивать своего отца. А зато потом он стал вождем клана!

— Я уже сказал тебе, Конан, называемый также Амрой, — ухмыльнулся в белую бороду Йолчи, — что знаю многое. И не пристало удивляться тебе, человеку, одолевшему столько демонов и колдунов, беседовавшему с Кромом и снискавшему благоволение Бога Света, называемого здесь Уту, а в странах заката — Митрой.

Конан вытаращил глаза. Таргитай выглядел не лучше киммерийца. Йолчи снова рассмеялся и похлопал его по плечу:

— Ну, полно, Таргитай! Где твое достоинство? Не пристало наследнику Хрустального Трона Анахарсидов, раскрыв рот, слушать россказни старого колдуна! Да полно же вам, — ворчливо успокоил он обалдевших друзей, — я обычный провидец, и только. Тоже мне, нашли чему удивляться!

Конан и Таргитай пошевелились, приходя в себя.

— Видал я и почище, — буркнул Конан, стараясь казаться невозмутимым.

«Кром! — подумал он про себя, — Ну, демон с ним, с наагом. Он — нелюдь, с него, как говорится, и взятки гладки. Ну а этот-то! Будешь тут спокойным, когда тебе рассказывает про твою жизнь какой-то дикий шаман из затерянной на краю света страны!»

— Вы собираетесь проникнуть за стены Аргаима? — сменив шутливый тон на деловой, продолжил разговор Йолчи.

— Ну да, мы собирались разведать обстановку в городе, — кивнул Конан.

— Не стоит этого делать, — возразил старик. — За стенами вы вряд ли найдете людей, которые поддержат вас. Купечество, ремесленники, ворье и даже попрошайки — все они недовольны властью Заркума. Но жители Аргаима все-таки живут относительно безбедно. Аргаим как-никак столица; в нем веками скапливалось добро. Городские склады битком набиты припасами, и раз в пол-луны власти устраивают бесплатную раздачу снеди для бедноты. Заркум далеко не дурак, он знает, как задабривать городскую чернь.

Раз в луну обязательно устраивается большой храмовый праздник с пышным богослужением, парадом гвардии, обильными жертвоприношениями, гладиаторскими боями, бесплатной едой и выпивкой. Во время таких гуляний люди забывают обо всех своих бедах и готовы терпеть насилие и дальше. Они слишком трусливы, чтобы подняться против узурпаторов. Мой вам совет, воины, ищите помощи не за стенами города, а под ними — там, где разбили свои шатры беглые жители окраин. Эти люди ждут своего избавителя. Если вы верите мне, то следуйте за мной!

… Конан и Таргитай шли в кромешной темноте, ориентируясь на белевшую впереди седую, косматую голову Йолчи, который видел в сумраке как кошка. Хотя ноги старика и не были обернуты шкурами, ни один сучок не хрустнул под его шагами.

Маленький отряд спускался с гор в Пасиртайскую долину, приближаясь к цепочке огней, опоясавшей Аргаим Трехстенный четвертым кольцом. Путники были слишком увлечены предстоящим делом, а потому не заметили, как в ста шагах сзади от них во тьме вдруг зажглись пять красных точек: две снизу и три сверху.

Красные огоньки последовали за путниками. Бесшумно, на почтительном расстоянии, не удаляясь и не приближаясь ни на шаг…

***

В лагере племени Кемер было шумно. Невзирая на поздний час, большинство мужчин племени, от безусых юнцов до седовласых ветеранов, собрались на сходку к костру Совета. Костер был разведен у шатра вождя, и глаза собравшихся воинов были обращены к войлочному пологу, в ожидании его выхода.

Наконец по толпе собравшихся прошел гул. Люди оживились: из шатра неслышным, плавным движением выскользнул вождь. Возгласы и бряцанье оружия послужили ему приветствием. Вождь — его звали Амракан — повелительно поднял руку, и все умолкло. Слышно было, как трещат дрова в костре и, плавясь, шипит смола, стекая с сосновых поленьев. Вождь обвел присутствующих пронзительным взглядом ледяных голубых глаз.

Это был рослый, мускулистый мужчина лет пятидесяти. В его иссиня-черных волосах, заплетенных в косы, уже пробивалась седина. Лохматые густые брови придавали его мужественному лицу несколько угрюмый вид, а шрамы даже делали его устрашающим.