Злоба

– Что? – удивилась Алона. – Нет…

– Не произноси его имя, – прорычал Пендатран. – Никогда.

Эвнис какое-то время стоял, содрогаясь всем телом. Склонил голову, быстро обернулся и помчался прочь. Вонну пришлось чуть ли не бегом следовать за ним, чтобы не отстать.

Десять дней спустя Корбан шел по деревне, подумывая найти Дата, как вдруг вдалеке увидел всадника, который галопом мчался по великаньему тракту.

Это был Мэррок, человек, которого он видел на церемонии. Он уехал в Баглунский лес с отрядом Пендатрана на следующий день после отъезда короля. Корбан со всех ног понесся в крепость. Его целью была трапезная, так как Мэррок, скорее всего, направлялся именно туда.

Мэррок стоял перед королевой – она сидела в кресле из дуба с искусной резьбой, а подле нее находился Эвнис.

– Что я пропустил? – шепотом спросил Корбан у сестры.

– В лесу обнаружили след – нашли тело человека, наполовину съеденное волком или волчнем. Думают, что он был в числе тех разбойников. Мэррок вернулся за подкреплением. Пендатран хочет, чтобы они встали дозором у западных границ леса – а ну как его отряд столкнется с разбойниками, и они попытаются сбежать?

– Я сейчас же этим займусь, миледи, – сказал Эвнис и поспешил прочь из зала.

Глава 16. Кэмлин

От усталости у Кэмлина ныли ноги. Шутка ли – весь день продираться сквозь этот проклятый лес? По его рукам и щекам, которые пострадали от колючих ветвей, тонкими струйками стекала кровь; в порезы затекали ручейки соленого пота, и те нещадно саднили.

Во главе этого отряда поставил его Брейт, владыка Темнолесья.

«Владыка Темнолесья, ага, как же! Разве что владыка оравы головорезов…»

И все же Кэмлин был счастлив, когда его повысили в звании – еще там, в Темнолесье. Четырнадцать человек отправились с ним в Ардан, в Баглунский лес; только девять из них осталось в живых. Они вошли в труднопроходимую часть леса, полную шипастых зарослей, каких он никогда прежде не видел. Нет, определенно не по душе был ему этот Баглун. Хотя Темнолесье было гораздо больше, оно, сколько он себя помнил, служило ему родным домом. Кэмлину было уже за тридцать, и бо́льшую часть своей жизни он провел в лесу, но, с тех пор как он вошел в Баглун, его все больше и больше охватывало беспокойство. Он вздохнул. Его компания покидала Темнолесье и Брейта в отличном расположении духа, полная гордости и предвкушения: им была оказана честь первыми основать новое логово в самом сердце Ардана. Как же все вдруг так изменилось? Да еще так резко: не успели они войти в Баглун, как их обнаружил и стал преследовать отряд воинов Ардана, а хуже всего было то, что возглавлял его Пендатран, у которого имелись с Брейтом какие-то личные счеты.

Кажется, им удалось избавиться от преследователей. Или как минимум от них оторваться. Они вошли в столь густую часть леса, что идти сквозь нее можно было лишь спешившись и с большим трудом, а отряд, что следовал за ними, был на лошадях.

Кэмлин вместе с отрядом шел в тишине, которую нарушало лишь тяжелое дыхание и случайный треск хворостинки под ногами или легкий удар ветки. Через какое-то время Кэмлин услышал журчание воды. Земля пошла вниз пологим спуском и слегка запружинила под ногами. Неожиданно листва и деревья расступились, и они вышли в тенистую лощину. В дальнем ее конце виднелся крутой спуск к ручью. Уже почти стемнело.

– Здесь и заночуем, – объявил Кэмлин. Его отряд дружно скинул заплечные мешки и приступил к обустройству лагеря. Кэмлин сделал несколько жадных глотков из своего меха с водой и снял сапоги.

– Слышь, Кэм! – крикнул Горан. Этот быкоподобный мужик проработал с Брейтом почти столько же, сколько и сам Кэмлин. – Обуй-ка обратно свои сапоги. А то у тебя так ноги воняют, что аж блевать тянет.

Раздался смех. Кэмлин усилием воли выдавил дружелюбную улыбку. Пару дней назад он был в шаге от того, чтобы всадить перо Горану в брюхо. Так и нужно было сделать. Но он не сделал. Позволил Горану нарушить его приказ и ничего по этому поводу не предпринял. А теперь парни пали духом, были на взводе и, что еще хуже, не доверяли ему. Он чувствовал, как в них зреет немой, пока еще ничем себя не проявляющий бунт. Шлепни он сейчас Горана – это станет для них последней каплей.

– Ноги-то я хотя бы помыть могу, – парировал он. – Только не хочу – как же мне еще перебивать бахер, которым несет у тебя из пасти? Что ты жрал на завтрак? Дерьмо?

Снова смех.

Горан бросил на него сердитый взгляд, но тут же поморщился – вокруг свежего пореза от левого глаза до губы натянулась кожа.

Поужинали они скромно, так как Кэмлин не разрешал разжигать костер, – впрочем, все понимали, к чему такие предосторожности. Затем он отправил несколько парней обратно по тропе, по которой они пришли, чтобы те оповестили их в случае опасности.

– А прошли мы сегодня изрядно, – проворчал он. – Вряд ли люди Бренина бросят лошадей и пойдут за нами пешком. А если и решат так сделать, все равно будут двигаться медленнее нас.

– Да и громче. Мы их хоть за пол-лиги услышим, – вставил Горан.