Злоба

– Это, конечно, так, но все же он мой отец. – Верадис покачал головой. – Не стоит ждать многого – тогда и не будет разочарования.

– Ты знаешь, как сильно ты напоминаешь ему свою мать, – вздохнул Албен. – Из всех своих братьев ты больше всего на нее похож.

– А ведь я же ее и погубил, – прошептал Верадис. – Вот почему он даже взглянуть на меня не может.

Албен цокнул языком.

– Ламар любил твою мать. Очень сильно. Когда твоя любовь столь сильна, любое напоминание о ней причиняет боль. Но это не означает, что он тебя не любит.

Верадис хмыкнул.

– Я-то тебя еще ребенком помню – вот таким, мне по колено. Ты всегда был тихим и задумчивым.

– Ты путаешь меня с Эктором.

Албен отпил из своего кубка.

– Нет, не думаю. Помнишь день, когда ты пошел за Крелисом во время одной из его тайных вылазок в лес? Он даже и не подозревал, что ты следуешь за ним, пока не провалился в какую-то лисью нору и не сломал ногу.

– Кое-что припоминаю, но, по правде говоря, далеко не всё.

– Что ж, это неудивительно. Тебе тогда было не более пяти зим. Ты остался той ночью в лесу, отказываясь отходить от брата, чтобы его не украли духи великанов. С рассветом ты вернулся в крепость. Твой отец чуть с ума не сошел от беспокойства. Он схватил тебя, обнял – и, казалось, никогда не отпустит. Когда Крелис ему сказал, что ты сам решил остаться в лесу той ночью, думая, что ты его защищаешь, глаза твоего отца светились гордостью. Тот же самый взгляд в его глазах я видел, когда до нас дошла новость, что ты стал первым мечом Натаира.

– То есть он знает?

– Да. Уже давно.

Верадис провел рукой по лицу и вздохнул.

– Я не узнаю человека, о котором ты говоришь, Албен. Я часто видел, как он смотрит на Крелиса тем самым взглядом, который ты описал. Но на меня – никогда. – Он пожал плечами. – Но, возможно, все дело в твоем возрасте. Возможно, рассудок тебя покидает.

Быстрым, словно бросок змеи, движением руки Албен отвесил ему подзатыльник, и оба засмеялись.

– Иногда сложнее всего разглядеть то, что находится прямо перед твоим носом, – тихо произнес Албен.

– Кое-что никогда не меняется. Ты по-прежнему говоришь загадками.

Глава 25. Эвнис

Когда на каирн Фэйн лег последний камень, по лицу Эвниса градом хлынули слезы.

Книга помогла, хоть и ненадолго. Сила земли на время вернула Фэйн толику былой бодрости. Ее улыбка смягчала его сердце, не давала ненависти полностью охватить разум мужа. Но только на время. Затем ее силы начали таять, пока она не стала всего лишь тенью того человека, которым когда-то была.

И вот теперь ее нет.

Его сын Вонн стоял рядом с ним, держа спину ровно и не давая волю чувствам.

«Ждет ли он, что я успокою его, скажу, что делать? Сейчас мне все равно. Меня самого переполняет скорбь».

Вокруг стояли дружинники Эвниса – все из его имения. В руках они держали копья, подняв их над головой, и готовились затянуть погребальную песнь. Но даже здесь и сейчас мысли мужчины то и дело возвращались к книге: малейшее напоминание о том, чего он уже постиг, дурманило, звало к себе, поглощало все мысли. С усилием Эвнис вернулся обратно в действительность, где перед ним мрачно возвышался каирн. Воздвигнутый для Фэйн. В нем ярким пламенем вспыхнула ненависть, и в его списке теперь добавилась новая строка.

Король Бренин.

«Месть», – прошептал голос в голове.

«Я его уничтожу», – пообещал он голосу.

Глава 26. Корбан

Корбан прикрыл рукой глаза, защищая их от солнца – оно чуть не ослепило его, когда он обернулся посмотреть в сторону реки Тарин, где собрались его отец и другие охотники из Дун-Каррега.

Корбан был в полулиге от места, куда стекались охотники. По сторонам от него лицом к лесу стояли остальные мальчики его возраста, образуя длинную растянутую шеренгу. Все они начали обучение на Рябиновом поле, но еще были слишком юны, чтобы проходить испытания воина.

Их задачей было спугнуть и загнать добычу туда, где будут идти остальные охотники. Корбан услышал, как вдали по воздуху разносится одинокий звук рога, а затем и рев. Сердце забилось быстрее – началась охота. Мальчик, видя, что загонщики двинулись в сторону леса, рванул вперед. Когда они достигли опушки, то застучали деревянными палками друг о друга. Грохот стоял неимоверный. Вдали Корбан услышал ответное эхо – это были загонщики, что шли по другую сторону от охотников. И вот он вошел в лес. Другие мальчики то исчезали из виду, скрываясь между деревьев, то снова появлялись.

«Иди медленно, дыши ровно».

На деле было не все так просто, но несмотря на это шаг за шагом он заходил все глубже в Баглунский лес, стуча палками изо всех сил. Вскоре деревья окончательно разделили шеренгу загонщиков.

Спустя некоторое время у Корбана заурчало в животе. Как долго он уже шел, колотя деревяшками? Одно мальчик знал наверняка: время в лесу пролетает незаметно. Корбан осмотрелся в поисках места, где можно было бы присесть и перекусить. Справа от себя он услышал удар палки о палку.

– Фаррелл, – позвал он мальчика, что стоял к нему ближе всех, когда они готовились зайти в лес. Корбану не хотелось есть в одиночестве.