Злобный

Но потом я вспоминаю Дилана, его суровые глаза, когда он кричал на меня. Я помню, как он сказал мне, что Джеймс был в доме. Что Джеймс отправился на мои поиски. Что Джеймс так и не вышел.

Комната начинает кружиться, и я думаю, что меня сейчас вырвет.

Это не должен был быть Джеймс. Это должна была быть я.

Дженн обхватывает мою голову руками и прижимается лицом к моему, как будто чувствует, что я разваливаюсь по швам.

— Мне нужно, чтобы ты выслушала меня, очень внимательно, слышишь меня? Мне нужно, чтобы ты держала себя в руках прямо сейчас, пока я рассказываю тебе, что должно произойти.

Мне хочется плакать, и в голове у меня такой туман, что я изо всех сил пытаюсь подавить панику, чтобы послушать ее.

— Я не хочу в тюрьму, мама, — хнычу я, практически возвращаясь к ребенку в своем страхе.

Я почти ожидаю, что она скажет мне заткнуться к чертовой матери, смириться с этим, но потом она воркует: — Ты туда не попадёшь, малышка.

Это самый сюрреалистический момент в моей жизни. Я на самом деле обращаюсь к Дженн за утешением, а она не посылает меня и не говорит мне идти в свою комнату.

— Когда появятся копы, ты не скажешь им, что устроила этот пожар, понимаешь? Ты собираешься сказать им, что это сделала я.

— Что? — Я задыхаюсь, впервые замечая, что мои слова звучат невнятно. Похоже, я пьяна. — Ты серьезно?

Она долго смотрит на меня сверху вниз, затем кивает и проводит пальцами по своим длинным волосам. Это первый раз, когда я заметила новый цвет. В какой-то момент между последним разом, когда я видела ее вчера днем, и сегодняшним днем, она обесцветила свои длинные каштановые волосы до медного цвета.

Отступив назад, она подтягивает пояс своих мешковатых джинс. — Возложи всю вину на меня и на дерьмо в подвале, поняла меня? — наконец говорит она.

— Но ... но почему ты … а как насчет ...? — Я изо всех сил пытаюсь собрать воедино вопросы, но Дженн снова стоит передо мной, закрывая мне рот рукой, чтобы я замолчала, серебряные браслеты на ее запястье впиваются мне в подбородок.

— Никаких вопросов. Просто делай в точности то, что я говорю. Карли на пути из Атланты, чтобы забрать тебя с собой домой.

Карли. Карли не разговаривала с Дженн уже месяц, с тех пор как обнаружила, что мама сделала полную глупость и использовала свой номер социального страхования, чтобы накопить тысячи долларов на кредитных картах.

Когда Дженн убирает руку с моего рта, мне удается спросить: — Куда ты идешь?

Она улыбается, но улыбка безжизненная. — Тебе лучше всего этого не знать.

Минуту спустя Дженн уходит, и я остаюсь в замешательстве и полубессознательном состоянии, когда наркотики, которые они в меня вкачивают, утаскивают меня обратно в блаженную бездну.

В следующий раз, когда я просыпаюсь, меня окружают полицейские и социальные работники.

— Мэллори Эллис? У нас есть к вам несколько вопросов относительно пожара, уничтожившего ваш дом.

Я не знаю, как я выдержу все это испытание, но я справляюсь. Как и велела Дженн, я возлагаю всю вину на нее, и копы верят мне без особого сопротивления. У Дженн было достаточно столкновений с законом, чтобы никто из офицеров не удивился, когда я сказала им, что она несет ответственность. Они некоторое время сверлят меня, оказывая небольшое давление, но, вероятно, не так сильно, как следовало бы.

Это первый раз в моей жизни, когда я донесла копам, и я делала это только потому, что Дженн приказала мне.

После того, как они забирают мои показания и, наконец, уходят, я лежу в постели и смотрю в потолок, слезы обжигают мои щеки, когда я задаюсь вопросом, что, черт возьми, только что произошло.

Почему Дженн взяла вину на себя из-за меня? Почему она настояла на этом? Я бы ожидала, что она пнет меня под автобус, когда она будет бежать из города так быстро, как только могли нести ее тощие ноги и сломанный старый Эксплорер.

Вместо этого она пожертвовала своей свободой ради моей. Сейчас она будет в бегах. Никогда не сможет обосноваться на одном месте надолго, пока ее разыскивает полиция.

А я?

Я должна уехать в Атланту и начать новую жизнь, подальше от ошибок, которые моя мама только что похоронила за меня.

Я резко встряхиваю головой, чтобы прогнать воспоминания, но это не останавливает мурашки, ползущие по спине.

Несмотря на то, как я была накачана наркотиками на следующий день после аварии, я все еще помню все, что Дженн сказала мне с поразительной ясностью.

Я стараюсь не думать об этом так много, как могу, но время от времени воспоминания с ревом всплывают на первый план в моем сознании, вызванные вещами, которых я не всегда ожидаю.

Я не удивлена, что это произошло сейчас. Ситуации слишком похожи, и воспоминания все больше требуют моего внимания.

Директор Олдридж и миссис Уилмер покинули комнату несколько минут назад, и я была одна, ничто не отвлекало меня от моих тревожных мыслей, кроме мертвых воспоминаний, записки и фотографии девушки, которая подозрительно похожа на меня, точно так же как выглядит Дженн.