Злобный король (ЛП)

В итоге они оставили меня лежать на пылающих от боли руках и спине на полу, со связанными лодыжками. Холодный пол колол кожу даже сквозь грязную футболку. Я был только рад, что все еще могу что-то чувствовать, учитывая онемение, распространяющееся от плеч.

Пока я лежал, я изо всех сил прислушивался к тому, куда они могли увести Софию. Франко произнес это так, будто ей нельзя было доверять возвращаться в свою комнату.

Я напряг зрение, когда звуки разговоров и шагов в коридоре стихли. Через мгновение я услышал это. Тихий плачущий звук.

Я перекатился на бок и пополз на всхлипы, игнорируя боль, которая пронзила каждый нерв. В большинстве комнат на этом адском этаже в доме детства Софии была решетка, ведущая в водосток. Должно быть, они были соединены под полом, потому что я мог слышать тихие звуки, издаваемые в соседней комнате.

София. Моя маленькая ласточка.

— София, lastochka, не плачь, — простонал я в решетку, плюхнувшись на живот, в лицо ударили отвратительные запахи.

После долгой паузы до меня донесся ее недоверчивый голос.

— Николай?

— Да, я. Ты не одна. Я здесь, — сказал я ей настолько спокойным тоном, насколько мог. — Я здесь, и ты со мной.

— Франко убьет тебя. Я знаю это, — сказала она, и из неё хлынул новый поток слез.

— Может, он и планирует, но к тому времени мы уже будем далеко. Не волнуйся.

— Правда?

— Правда. Считай, нас здесь уже нет. Так или иначе.

Я нутром чувствовал, что если Франко убьет меня, то, скорее всего, убьет и Софию. Она слишком много видела; она была обузой. Единственная надежда была на то, что Антонио Де Санктис умрет, и Сильвио решит, что хочет оставить кузину, чтобы мучить и издеваться над ней. Но София не смогла бы долго выносить такое существование.

Если Анджело не доберется до нас, мы оба все равно что покойники. Эта мысль была отрезвляющей и в то же время странно успокаивающей. Как и моей матери до меня, осознание того, что боли и тьме может прийти конец, приносило облегчение. Одно я знал наверняка: мы с Софией будем вместе, в этой жизни или в следующей. Две переплетенные души так просто не распутать.

— Черт, черт, черт. — До меня донесся панический шепот Анджело, когда он прокрался в комнату. — Они уехали в больницу, но повсюду расставили охрану. Черт! Не думаю, что мы можем рисковать прямо сейчас. — Телохранитель поник и провел рукой по своим густым волосам. Он выглядел чертовски напряженным.

Мне было знакомо это чувство.

— Ты нашел то, что я просил?

Он тяжело сглотнул.

— Да, но мне нужно забрать ее. Здесь все еще полно людей, просто не Франко. Ближайшее окружение Сильвио крутится вокруг, ожидая, когда он очнется.

Я сделал глубокий вдох. Уйти до того, как проснется Сильвио, было бы предпочтительнее, но у нас не было большого выбора.

— Тогда мы подождем. Как только Сильвио придет в себя, я уверен, что он тоже отправится в больницу, чтобы засвидетельствовать свое почтение, или, по крайней мере, показаться врачу. Если все пойдет наперекосяк, что бы ни случилось, твоя задача — вытащить Софию.

Анджело дернулся, его рот шевельнулся в безмолвном протесте.

Я заговорил снова, прежде чем он успел произнести хоть слово.

— Если я выберусь отсюда живым, а она нет, я сам убью тебя, Анджело, после того, как убью твою маленькую подружку. Делай свою гребаную работу и защищай ее ценой своей жизни, или я постараюсь, чтобы тебе было больно, когда буду убивать тебя.

Он тяжело сглотнул, никак не отреагировав на мои злобные слова.

— Ты понимаешь порядок важности? Кирилл выполнит свое обещание, если ты появишься с Софией у его двери. Я гарантирую это.

— Он знает, что ты любишь ее. — Слова Анджело звучали как нечто само собой разумеющееся. — Или он думает, что ты одержим ею. Это разные вещи.

— Не для такого, как я. Прежде всего, прикрывай спину Софии. Ее свобода — это твоя свобода. А теперь мы ждем и готовимся.

Анджело кивнул.

— Кьяра уже ушла?

Он снова кивнул.

— Хорошо. Будь готов убить или умереть, чтобы присоединиться к ней.

Мой совет только усилил напряжение в его неподвижном теле.

— Если ты погибнешь, сражаясь за девушку… тогда это хороший день для смерти. А теперь сделай мне одолжение и вправь мое гребаное плечо обратно.

Глава 23

София

Когда слезы иссякли, я села на мерзлую землю и стала медленно и методично подсчитывать нанесенные мне травмы. Страх и шок исчезли, и на смену им пришел холодный, жесткий гнев.

Франко и его сын должны были умереть. Как они посмели пойти против моего отца? Ярость согрела меня. Я не могла слишком много думать о том, насколько пострадал Нико. Воспоминания о том, как он отрывал трубу от стены, как кровь заливала его руки, как странно болталось его плечо, были слишком невыносимыми. То, что он утешал меня, когда у меня были только синяки и травма на голове, вызывало у меня чувство, которое я не могла отрицать.

Нет. Я действительно перестала сопротивляться тому, что мое сердце знало уже пять лет. Он был мне небезразличен. Пусть он был безумцем, а я изгнанницей, но это больше не имело значения. Ничто не имело значения, кроме как пережить еще один день, и выбраться отсюда живыми.