Злобный леший, выйди вон! (СИ)

Харитон поднялся из-за стола и вышел.

- Анис…

Харитон потянулся за мечом, когда увидел лежащего возле дома огненника. В голове Аниса торчал болт. Вытащить меч Харитон так и не успел. Он потерял сознание от удара сырым поленом в висок, и повалился на стену дома.

- Какого лешего? Что там у вас происходит? – крикнул Пожар, когда услышал шум снаружи.

Только он подошел к двери и ухватился за ручку, как кто-то ударил ее снаружи с такой силой, что дверь влетела внутрь, накрыв собой главного огненника. Скинуть с себя он ее не успел. Кто-то встал на дверь сверху.

- Мы царские люди… - прохрипел он с последним выдохом.

Человек стоял над самой грудью Пожара. Вдруг между полом и дверью показалось знакомое лицо. Только светящиеся глаза были словно из другого мира.

«Бокучар, - подумал Пожар. - Что ты делаешь?»

Сказать он больше ничего не мог. В груди не осталось воздуха. Неожиданно, тяжесть, сдавившая грудь, исчезла, но лишь на миг. Хруст дерева, а может и костей, были последними звуками в жизни царского огненника – Пожара.

***

Мокроус в ту ночь таки не уснул. Даже когда Бокучар угомонился и перестал изображать из себя младенца, только вставшего на ноги, и дрема пришла чтобы опуститься на уставшие веки советника, кто-то учинил драку неподалеку.

«Утром проверю», - подумал он, когда тишина вновь заполонила все вокруг.

Но дрема не вернулась. Руки сковала глубокая зудящая боль, от которой спасала лишь работа ума. Только в моменты, когда он напрягал рассудок, его навсегда покалеченные челны успокаивались. Утро наступило незаметно, как это бывает. Пока Мокроус был увлечен потайными мыслями и мечтаниями, густой сумрак превратился в призрачную дымку нового дня.

«Так и не уснул», - подумал  Мокроус.

Он с трудом натянул невзрачную одежду, окунул лицо в таз с прохладной водой и покинул комнату.

Прокричали вторые петухи. Мокроус выглянул в окно и сделал вид, что не заметил, как сын стряпчей побежал через кусты к ближайшему крестьянскому дому, в котором жила девчушка тех же лет. Они часто встречались самым ранним утром. Мокроус знал тайну мальчика, и никому о ней не говорил. Уже немолодой советник ощущал причастность к сердечным делам, только потому, что хранил их секрет. Но главное, это то, что он чувствовал власть. Он позволял им видеться втайне от всех. Только с его немого согласия эти встречи все еще случались.

«Бегите друг к другу, встречайтесь, милуйтесь этим холодным весенним утром, ведь пока я берегу вашу тайну, вы в безопасности», - думал он.

Мокроус налил чашку остывшего отвару, который приготовили специально для Бокучара, но тот к нему так и не притронулся. Отвар делали на травах, которые ныне покойная Чаруха, называла сбором покойника. Они не должны были убить наместника вопреки названию, а лишь успокоить. Единственный способ, которым крестьяне могли подействовать на наместника. Мокроус знал об этом. Он лично убедился в том, что травы эти никаким образом не навредят наместнику, а потому не противился, когда кухарки подавали его к столу.

Где-то неподалеку раздался детский крик. Он прислушался, но крик не повторился. Советник налил себе еще одну чашку отвара и пошел на крыльцо.

Уже на улице, он услышал детские голоса, похожие больше на воробьиный говор. Из-за кустов выбежал сын стряпчей. Он держал за руку светловолосую девочку.

- Первая ссора, да? – спросил Мокроус. – Смотрите, как бы никто не узнал нашу тайну, а не то, прощай встречи среди росы.

Как только девочка заметила советника, она вырвала ручку и убежала обратно. Мальчик не заметил, как его подружка пропала. Он поднялся на крыльцо и молча встал перед Мокроусом.

- Что ты там такое увидел? Наверное, что-то очень серьезное, раз уж решил раскрыть свои хождения к этой девчонке.

Мальчик попытался ответить, но рот его искривился в судорожной гримасе, которая предшествует слезам.

- Что-то настолько ужасное? Отвечай же.

Мальчик обернулся и уставился куда-то сквозь кусты.

- Да что с тобой?

- Наместник, - вымолвил мальчишка.

- Еще спит, - сказал Мокроус.

Мальчишка закрутил головой.

- Нет. Он там, - указал он пальцем куда-то в сторону крестьянских изб. – И мертвяки там.

Слезы покатились из детских глаз.

- Ты что-то не то увидел. Какие еще мертвяки? Мертвецки пьяные может? Такие мертвяки?

- Там кровь черная на траве. Дверь выбита в избу. И Бохчар, - произнес он так, как говорит его мать, - сидит на двери выбитой, а под ней еще кровь и ноги торчат. И глаза у него светятся.

- У кого?

- У Бохчара!

Мальчик закрыл лицо руками и побежал в усадьбу.

«К маме под одеяло», - подумал Мокроус.

- Конечно, его там не может быть. Он и в лучшие дни ходил так, словно перекормленный бык, а после вчерашней поездки в лес так вообще, - рассуждал он, поднимаясь в комнату Бокучара. - Нет, он точно там. Спит. Не буду будить. Наверняка там ничего страшного.