Злобный леший, выйди вон! (СИ)

- Ох, - прокряхтел он и перевернулся на спину.

Вновь ночное небо захватило все его внимание. Звезды вальяжно кружили хороводы. Некоторые из них покидали дружные пляски и, описав дугу, скрывались в далекой и холодной пучине.

«Подержать бы хоть одну», - вновь подумал он и заснул на холодной земле с одной ногой в корыте.

«Как же меня трясет, - подумал он. - Это от холода так? Должно быть от холода. Почему же так сильно трясет?».

- Олег, Увар, вставай! Поднимайся! Нам завтра в дорогу, а ты тут устроил лежанку на сырой земле. Пойдем в тепло. У нас гость за столом, ждет не дождется тебя.

Теодор Кительсон поднял Олега и повел внутрь.

«Какой еще гость?», - думал он.

- О-о-о, - протянул он, когда увидел, что за гость сидит за столом. – Я же хотел предупредить вас.

- Ничего, мы уже познакомились с Василием. Я ему, оказывается, помог избавиться от головной боли в Выселках.

- А где Бокучар?

- Спит. Его разморила посильнее, чем тебя.

- Да и нам уже пора, Захар.

- Нет, я хочу, чтобы ты послушал, что нам поведает Василий, - сказал Теодор Кительсон, усаживая Олега за стол.

- Выпей это.

- Я не могу больше.

- Это не вино.

- А что тогда?

- Обычная вода.

Олег выпил, но еле сдержал ее внутри.

- А чего такая соленая? – спросил он, щуря один глаз.

- Вода из бочки с огурцами, - пояснил Василий с самой доброжелательной улыбкой. – Это я посоветовал. Вы, мужики, я погляжу, совсем пить не умеете. Я так напивался только в самый первый раз, когда забрался в погреб отца.

Для Теодора Кительсона это, и правда, был первый раз за многие годы, а для Олега и вовсе за всю жизнь.

- Зачем ты пустил его за стол?

- Будь дружелюбней. Что с тобой?

- Ничего, ничего, - сказал Василий. – Я хочу вам кое-что разъяснить. Я не набиваюсь к вам в друзья, ни в коем случае. В моих делах лучше не иметь друзей вовсе.

- Ваших делах?

- Именно так. Но сначала, я хотел бы знать, имеете ли вы вкус к золоту?

Олег попытался сказать, куда, по его мнению, купец Василий может засунуть свое золото, но Теодор Кительсон опередил его.

- Конечно, а кто же не имеет?

- Вы удивитесь, но у многих он отсутствует напрочь. Ведь я говорю не о том «вкусе», который заставит вас тут же потратить все до последнего златца на яства и женщин. Отнюдь. Я говорю о том «вкусе», что ведет туда, где этого золота больше. О том «вкусе», что открывает другие края и страны. О том вкусе, что вечно зудит где-то внутри и толкает на риск. Есть он у вас?

- Предположим, да, - сказал Теодор Кительсон.

- Тогда я в общих чертах обрисую мое дело к вам. Все, что я сейчас расскажу, имеет слабый вес, но в будущем… в общем, кто знает, как оно выйдет.

- Смотри, Захар, он уже начинает юлить. Гони этого лиса из-за стола!

- Тише, Увар, пусть говорит.

- Чтобы вы мне немного больше доверились, я сделаю вид, что не помню, как встретился с Уваром в корчме, и как он представился мне Олегом. Это ваши тайны и они мне ни к чему. Как говорил мой отец: «Чужая тайна карман не наполнит». Честный был мужик.

Теодор Кительсон не знал об этой истории и посмотрел на Олега.

- Я продолжу. Допустим, что я очень скоро окажусь в Царьгороде, где с недавнего времени расположилась купчая палата. Там я получу очень важный документ, дающий мне право торговать с заморскими странами.

- Снова «допустим»?

- Да, мы только допускаем. В случае чего, я буду настаивать на том, что вас никогда в жизни не видел. Но вернемся. Дальше, я должен буду отправиться в торговую кампанию где-то на полгода-год. Исход ее мне заранее неизвестен, но если все пойдет как надо, то я вернусь с весьма ценным грузом.

- Так.

- Груз этот естественно будет соответствовать документу, выданному мне в купчей палате.

- Но не полностью? – спросил Теодор Кительсон.

- Вы правы. Кое-что я привезу в Тридевятое Царство на свой страх и риск. Однако этот товар может приумножить мои доходы в несколько раз, а также доходы тех, кто поможет мне до поры до времени скрыть его.

- И вы решили, что глухая деревенька, которая находится вдали от крупных городов, вам подойдет как нельзя кстати?

- Признаюсь, так я и решил. Я знаю, что Бокучар заимел первую монету на том, что продавал жидкое золото – мед. Скажите, он еще занят этим делом?

- Пока что нет.

- Слово «пока» меня обнадеживает.

- А о каком товаре идет речь, можно поинтересоваться?

- Товар этот в ходу во многих заморских дворцах и замках, вот все, что я могу сказать вам сейчас.

- Алые цветы?

- О, Боги, конечно нет! С таким ни один разумный человек дел иметь не будет. Слишком опасно.

- Что еще за цветы? – спросил Олег.

- Очень сильный дурман, - ответил Теодор Кительсон. – Но это нечто подобное, ведь так? – обратился он вновь к купцу.

- Отчасти. Но откуда такая осведомленность?

- Я много где побывал.

- Эгей! - сказал купец и откинулся на спинку стула. – Я смотрю, кампания что надо. Увар, который Олег и знахарь, который «много где побывал», хоть покинуть пределы царства без нужных грамот практически невозможно.

Теодор Кительсон прикусил губу, чтобы напомнить себе о том, что за ртом стоило бы следить повнимательней. Василий это заметил.