Злобный

Мы сидим так несколько секунд, просто глядя друг на друга, прежде чем я, наконец, набираюсь сил, чтобы разорвать связь.

— Мисс Эллис, не могли бы вы задержаться пожалуйста?

Мои шаги замедляются, я прищуриваюсь в сторону Дилана. На его лице застыла хрупкая улыбка, и моя интуиция подсказывает мне бежать далеко-далеко от него. Однако мне любопытно, чего он может хотеть, и мне интересно, расскажет ли он, почему пришел сюда работать. Это единственная причина, по которой я остаюсь, когда мои одноклассники выходят из класса.

По крайней мере, так я себе говорю.

Я замечаю, что Сэйнт задерживается в дверном проеме, но Гейб и женский голос в коридоре полагаю, Розалинда привлекают его внимание, поэтому он скрипит зубами и срывается с места.

Когда все остальные ушли и мы остались совершенно одни, Дилан смерил меня немигающим взглядом. Я не съеживаюсь под ним, так как уверена, что это то, чего он хочет. Я поднимаю подбородок и расправляю плечи.

— Расскажи мне о той ночи, когда умер Джеймс, — просит он без предупреждения. — Кто устроил этот пожар?

Мои легкие сжимаются.

— Вы видели полицейский отчет, — отвечаю я, уклоняясь. —Лаборатория метамфетамина взорвалась. Такое случается постоянно.

Он качает головой и подходит ближе.

— Не корми меня этой чушью. Я знаю, что это было сделано намеренно. Твоя мама-дегенеративная наркоманка, но она педантичная дегенеративная наркоманка. Она знала, что УБН собирается совершить налет на это место, потому что эту суку трахнуло половина полиции Рейфорта.

Я стараюсь не показывать своего удивления.

Откуда он это знает? Кто рассказал ему о налете? Поскольку на самом деле этого никогда не происходило, это не является достоянием общественности.

Мое сердце бьется так быстро и яростно о стенки груди, что, клянусь, оно вот-вот пронзит плоть и кости, но я стараюсь не выдать, как мне страшно. Если Дилан сложит все воедино, мне крышка. Не будет иметь значения, что Дженн попытается рассказать полиции. Не будет иметь значения, если она заявит, что я невиновна. Я буду падать, и она ничего не сможет сделать, чтобы защитить меня во второй раз. Поэтому я использую всю свою силу воли, чтобы сохранять хладнокровие. Он не может знать, что задел меня, потому что тогда он поймет, что на что-то наткнулся.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — говорю я, гордясь тем, как даже мне удается сохранять свой тон.

Он тычет в меня пальцем и бормочет мне в лицо: — Не лги мне, сука.

Боже, если бы только Олдридж мог это услышать.

Я не моргаю. Я не вздрагиваю. Я ни в коем случае не сломаюсь под его яростью.

Вместо этого я смотрю ему прямо в глаза и спокойно спрашиваю: — Зачем ты пришел сюда, Дилан? Почему ты устроился на работу в эту школу из всех мест в стране?

Он злобно хмурится, и я знаю, что он хочет подтолкнуть меня к большему, но он должен признать мою твердую решимость не давать ему то, что он хочет. Если полиция не смогла меня раскусить, то он, черт возьми, ни за что не сможет.

— Предложение было слишком хорошим, чтобы отказаться, — говорит он наконец.

Держу пари, так оно и было. Держу пари, что такое место, как Ангелвью, предлагает солидную зарплату с непревзойденными преимуществами. Нужно быть полным идиотом, чтобы отказаться от их предложения.

Если, конечно, один из студентов не был вашим бывшим грязным секретом, который, как вы убеждены, убил вашего брата.

— Ты знал, что я учусь здесь, когда ты устроился на работу? — резко спрашиваю я.

Он не отвечает, но его напряженная улыбка говорит все, что мне нужно.

Этот ублюдок знал. Этот ублюдок знал, и все равно пришел. Или, что более вероятно, он пришел, потому что я была здесь.

Мое подозрение, что его намеренно привели сюда, усиливается. Как иначе вы объяснили бы, что никчемный учитель из бедного городка в Джорджии получает предложение о работе в престижной прибрежной академии? Он, вероятно, наименее квалифицированный из всех учителей в этой школе.

— Что бы ты здесь ни делал, ты должен просто сдаться сейчас, — говорю я. — Ты напрасно тратишь свое время.

— Посмотрим, — отвечает он, все еще насмешливо улыбаясь.

Развернувшись на носочках, я бросаюсь к двери.

Я покончила с ним. Полностью. Я так противна себе, потому что всегда думала, что люблю его. Он хищник. Манипулятор. Я испытывала эту ужасную вину, веря, что разрушил жизнь Дилана Портера, но правда в том, что он пытался разрушить мою. И я почти уверена, что он хочет закончить то, что начал.

Я выхожу в коридор, не оглядываясь на Дилан и начинаю быстро выбираться из здания, чтобы он не смог поймать меня, если решит пуститься в погоню.

Мой разум в смятении, моя кровь кипит. Я так отвлеклась на свою конфронтацию с Диланом, что не замечаю большую фигуру, маячащую на моем пути, пока чуть не врезаюсь в нее.

Вздрогнув, я смотрю в уродливое, сердитое лицо Джона Эрика. Он кипит, и я практически вижу, как гнев перекатывается с его широких плеч.

— Вот ты где, шлюха, — шипит он.