Злодей

— То, что я говорю другим женщинам... это только годы практики обольщения. Просто видимость. Маска. Я делаю это так долго, что теперь выходит само собой. — Он взял мое лицо в ладони и наклонился так, что наши носы соприкоснулись. Мне не оставалось ничего другого, кроме как смотреть в его пронзительные ярко-синие глаза. — Но я уверяю тебя, ты — единственная кого я вижу. Все, о чем я думаю. Постоянно. И я изо всех сил пытался предоставить тебе свободу, когда ты отдалялась от меня как на этой неделе... но, как ни крути, мне не добиться твоего расположения, поэтому я просто скажу, что у меня накопилось за несколько месяцев. — Его большой палец скользнул по моим губам, пока он разглядывал каждую черточку на моей лице. — Надия, я очень люблю тебя. Скучаю по тебе каждое мгновение, что мы не вместе. Как будто не видел тебя целые годы. Меня убивает одна только мысль, что в последние месяцы я причинял тебе боль. Я буду более осторожен с флиртом. Вообще перестану флиртовать. Клянусь. Но и ты должна пообещать, что с этого момента перестанешь молчать. Будешь говорить, когда я радую тебя, и когда вывожу из себя... и, я надеюсь такого не будет, но и когда причиняю тебе боль.

Надия, я очень люблю тебя.

Я никогда не ощущала такой смеси страдания и эйфории. Его слова так много значили для меня... но в то же время пугали.

Страх одержал верх и перекрыл дыхательные пути, не давая проявить любую ответную реакцию, какая могла бы возникнуть.

Именно тогда Генри Лексингтон доказал, что он особенный.

Он нежно коснулся губами моих губ и прошептал:

— Я могу подождать, Солнышко. У тебя есть столько времени, сколько понадобится. 

Глава 10

— Поверить не могу, что ты меня уговорил. — Моё беспокойство всё возрастало.

— Мы должны встретиться с ней вместе. Почему бы не сейчас.

Лицом к лицу с матерью Генри. Вдвоём. На воскресном ланче. Приёме в саду. Что бы это ни значило.

— Почему в вашем кругу каждый уик-энд проходит какое-нибудь мероприятие?

Он пожал плечами.

— Благотворительность, политические кампании, праздники…

— У этих людей слишком много свободного времени.

Он усмехнулся.

— Пожалуйста, только не говори такое при моей матери.

— Я ей не нравлюсь, Генри. И ничто из того, что я скажу или сделаю, этого не изменит.

— Ну, ей придется одуматься, потому что ты никуда не уйдешь. Именно поэтому ты здесь. Так что пусть видит.

Я кивнула, прислоняясь к нему чуть ближе.

— Знаю. Прости. Просто нервничаю.

— Лекси где-то здесь, — сказал он, зная, что её присутствие меня успокоит.

Пока мы шли по лужайке, люди останавливались, чтобы поприветствовать Генри, некоторых из них я встречала раньше на мероприятиях, других видела впервые, и они были заинтригованы встречей с женщиной, ради которой Генри отказался от холостяцкой жизни. Я спросила у Лекси, что надеть на подобное мероприятие, и мы вместе прошлись по магазинам. Было приятно видеть, что подруга верно меня сориентировала. Все женщины были одеты в похожем стиле — элегантное летнее платье с кардиганом или блейзером поверх, так как погода становилась прохладной.

На мне было голубое, облегающее тело, платье из эластичного материала. Подол заканчивался чуть выше колен, демонстрируя длину ног, с вырезом под горло и короткими рукавами. Сексуально, но сдержано.

Также Лекси дала мне маленькие пластиковые колпачки для каблуков, чтобы туфли не увязали в газоне.

— Генри, Надия. — Рэндалл Лексингтон неожиданно возник рядом, щеголевато одетый в синий кашемировый свитер и коричневые брюки. Он пожал сыну руку и наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку.

Я немного расслабилась от мысли, что нравлюсь, по крайней мере, одному из родителей Генри. По его словам, отец пытался уговорить Пенелопу изменить своё отношение. Судя по всему, у него не очень получалось.

— Прекрасно выглядишь, — сказал Рэндалл, отстраняясь. — И я рад, что никто не обратил тебя в бегство.

Все прекрасно понимали, кто конкретно этот «никто».

Генри крепче сжал мою талию.

— Если бы она убежала, я бросился бы следом.

Я закатила глаза, а Рэндалл разразился резким хохотом.

— Кто ты и что ты сделала с моим сыном?

— Тоже хотела бы это знать. — Пенелопа незаметно приблизилась к нашей компании.

Она всегда так делала. Появлялась из ниоткуда, словно по волшебству.

Как Злая Королева из сказки.

— Пенни, — тихо предупреждающее сказал Рэндалл.

Она бросила на него скучающий взгляд, но пододвинулась ближе. Он машинально обнял её, и она ещё сильней прильнула к нему. Их публичное проявление чувств поражало.

Я обратила внимание, что многие пары из окружения Генри на публике вели себя чопорно и отчужденно друг с другом. И была ошеломлена, увидев, что ледяная Пенелопа Лексингтон стала исключением из правил.

— Мама, — сказал Генри, покорно отпуская меня, чтобы наклониться и поцеловать её в щеку.

Выражение лица женщины слегка смягчилось, но затем снова застыло, когда он незамедлительно вернулся, скользнув рукой вокруг моей талии.

— Ты всё еще здесь. — Её взгляд остановился на мне.

— Мама. — Настала очередь Генри предупредить.