Злодеяния нечистой силы

У меня погиб сын, летчик. Привез я его домой. Во время похорон, когда гроб опускали в яму, сзади мне кто-то бросил землю за ворот. Я тогда внимания на это не обратил, не до того было. Потом где-то месяца четыре нашел у себя в гараже тесемки связанные (одна черная, другая зеленая, связаны в виде человека). И вот после того, кеш я их взял в руки, и начались у меня приключения. Примерно через месяц у меня начали бегать мурашки по всему телу, и так все сильнее и сильнее. И в основном по ночам – спать не мог. Я запил. И вот однажды увидел как с балкона, из дверей стальная тонкая нить вроде паутины тянется в мою сторону и жалит как иголками. Лягу спать, а она не дает спать, все жалит. Нашел я бабушку, сходил к ней, она меня научила поставить иголки по углам в спальне и прочитать над каждой иголкой «Отче наш» три раза. Сделал это, но после этого стало еще хуже. Эти иглы я убрал. Помогите…

Письмо тридцать первое

Как-то я ехал домой на машине, и вот километров за пятнадцать, чувствую как меня затрясло, заколотило, я остановил машину. Было уже темно. И вдруг у меня зажгло в боку, как будто огненный шар у меня там. Вдруг вижу за мной по ходу моей машины летит что-то такое, метра четыре в длину и примерно такой же размах крыльев. Крылья я толком не рассмотрел. И как молния от него и к земле, и в мою сторону, и искры как разряды. Оно пролетело мимо меня. Я сел в машину и не знаю куда оно исчезло. Меня в дрожь бросало. Оно пролетело от меня примерно метров за двадцать, низко очень. С обеих сторон по три крыла и хвост.

Сел я в машину и уехал. И после этого прошла дрожь. Потом дома, часов в пять утра, вся квартира заполнилась как каким-то туманом и на люстре как будто три вентилятора вращались и от них пар шел. Я побежал жену и сына позвать, чтобы они посмотрели, выхожу а уже ни пара, ни вентиляторов нет, прекратилось все.

Письмо тридцать второе

Первый раз, когда приехала к Александру Петровичу, я абсолютно ничего не почувствовала, потому что все быстро было: он нам воду наговорил и мы уехали. Второй раз и все последующие, когда я к нему приезжала, меня сначала трясло, потом мы не могли найти дороги, затем машина начинала ломаться. Когда по совету Александра Петровича я перебрала подушки, я все время стала слышать голос, сначала непонятный, а потом голос моей свекрови во мне, и как я с ней разговариваю. Я не знала, что нужно перекреститься, помолиться, и она исчезнет. А ведь она мучила меня вот этими словами: «Не слушай его, он дурак и ты дура, зачем ты будешь подушки перебирать, это тебе твоя мать подушки делала». Я долго не могла подушки перебрать. Но все-таки начала. Вынесла их, а одну подушку почему-то оставила в доме. Начала я перебирать и вот, когда я берусь за подушки, меня трясет и голос во мне все время говорит: «Дурочка, ты нормальные подушки перебираешь, это само перо сбилось, это само сплелось, неужели ты не соображаешь, ты сколько времени спишь на этих подушках». Вот такой голос во мне, и матом, понимаете, матом, и потом, когда я взялась за последнюю подушку, меня сильно тряхануло (на ней спал зять и у него постоянно болела голова) и у меня вдруг из под рук выскочило что-то живое и упало вновь в перья. Я как расплакалась, а свекровь матерится внутри меня.

И вы представляете шар из перьев. Я тогда уже вслух говорю: «Ну что, это тоже само сделалось?».

Дочь как увидела, ей тоже стало плохо, заколотило, затрясло ее. И в перине то же самое было. А свекровь изнутри меня все время мне говорит: «Дурочка, это все твоей матери работа».

Письмо тридцать третье

Старшая сестра моего деда сделала нам сильную порчу. И сделала так, чтобы вся наша семья вымерла. И все ненавидели и презирали нас. Мама говорила, что тетка под порог дома закопала страшное колдовство, а они в это время жили в деревне. И когда мама хотела переступить порог, ее опередили две их собаки, и в этот же день собаки сдохли.

И вот теперь, когда я перебрала подушки, воду стала пить, молюсь, все делаю, как Вы рекомендуете, она говорит уже не матом, а вздыхает. Вы сказали не ходить на похороны, а муж говорит, что мол ты выдумываешь, мать одна там лежит (она жила в своем доме), а готовит там совсем чужая женщина. Решилась пойти, и взяла осиновый крест с собой, перекрестилась, прочитала молитву. Прихожу, она одна лежит в доме. Когда я вошла, она мне и говорит: «Ух ты, явилась с какими крестяками». А голос шел из меня. Я перекрестилась и вышла.

Письмо тридцать четвёртое