Злодейка чужого мира (СИ)

Слово выпрыгнуло из памяти прямо на язык. Нежное полупрозрачное растение в семь метров высотой, любезно изогнутое, словно желающее, чтобы его восхищенно погладили по длинному телу. Растение, посверкивающее алым огнём в неуловимой глубине, похожее на сталлактит, растущий в любой позе и на любой поверхности, только мягкий и приятный на ощупь.

Из недостатков — зверский аппетит. Чаровница сжирала собственных фанатов за считанные секунды, выкачивая лимфу, кровь и тканевую жидкость.

К счастью, при свете дня она была беспомощна и медлительна, как старуха, больная подагрой. Бедная, еле скрючивалась, в попытке поймать добычу, и после отваливалась, не в силах долго хранить форму. Среди Чаровниц было хорошо вить походные гнезда. Будучи едва ли не всеядными, те отпугивали любую агрессивную флору в пределах своего ареала.

Их гнездо, свитое Слугой, покоилось на недосягаемой высоте в расселине горы, имеющей слабый голубоватый отблеск.

«Руда», — отстранённо подумала Ясмин.

Немыслимый объём ресурсов, освоить которые невозможно. Можно лишь крадучись входить в этой мир, отрезанный от цивилизации законом биологического превосходства.

— Хорошо бы споймать один из образцов, пока солнце-то играет, — сказал номер Шесть.

— Смиллы часто прячутся от дневного света в корнях вигийского дуба, — согласился Слуга. — Но смиллы нам не нужны. Лаборатория и сама культивирует их третий год.

Вместе с номером Шесть они смотрелись почти комично. Быковатый, крупный, с шерстяными завитками темно-русых волос, сбегавших по колоннообразной шее до границы походного платья, номер Шесть и Слуга — втрое тоньше, бледный и изящный, рождавший в голове слабое сходство с фантазиями о принце Датском.

Ее собственное платье отливало приятным оттенком «электрик», но чуть глуше, чуть тише по яркости, чем оригинал. Простой крой, простые линии, трапеция, воссозданная в шелке немыслимого цвета и схваченная чёрным корсетом. Короткая стойка ворота, закрывающая ключицы. Ясмин любовалась им с минуты пробуждения, но теперь оно было на ней и не было возможности оценить его со стороны. В гнезде не было зеркал. Но одежда этого мира — многослойность, многоцветие, простота и закрытость — ей импонировала. Она подходила под ее исходные данные.

Ясмин окинула взглядом прозрачные стебли Чаровниц и шагнула в сторону от их поляны, после двинулась вперёд. Ей хотелось увидеть, что будет за ними.

Слуга остался на месте, а номер Шесть двинулся следом.

Ясмин прибавила шаг, но тот без труда нагнал ее.

— Ты что-то хотел? — спросила она холодно.

Номер Шесть развернул ее к себе легко и без усилий, как бумажный лист.

— Мастер хотела найти светового вьюна, не так ли?

Она хотела найти светового вьюна?

Да ладно. Она даже не знает, как тот выглядят.

— Последним образцом не обязательно должен быть вьюн, — возразила Ясмин.

И тут же испугалась. Что если, она действительно хотела поймать в качестве образца эти самые световые вьюны?

Ей вдруг пришло в голову, что память, доверенная ей Ясмин, имеет существенные пробелы. Имея доступ к самым редким и ценным сведениям, она по-прежнему ничего не знала о своих спутниках и истинной цели этой операции. Что есть Чернотайя? По какой причине Ясмин бродила здесь полтора месяца, отказываясь активировать метку и вернуться домой? Неужели ее путники настолько бесправны, что не были в силах принудить ее к этому?

В Варде не было рабства. Варда — государство ненасилия, презирающее открытую и бессмысленную силу. Мастер внутри Квадры не может иметь столь высокое влияние, позволяющее нарушить закон.

— Световые вьюны не популярны в нашей лаборатории, — сказала Ясмин.

Номер Шесть молчал и смотрел нечитаемым взглядом, похожий на не до конца прирученного медведя. Не то кинется, не то начнёт кувыркаться и просить велосипед. Это рождало в груди странный трепет, сродни чувству между нежностью и ужасом.

Она не сразу поняла, что это не ее чувства. Это чувства истинной и, скорее всего, безнадежно мертвой Ясмин.

— Надо б сделать этот нынче, Мина, — сказал номер Шесть. — Дар слабеет, покуда мы в Чернотайе.

Она запоздало удивилась — он запросто называет ее Миной, и все эти дурацкие чувства. Они были знакомы с Ясмин ближе, чем просто мастер и подчиненный на одну миссию? Или что-то большее. Любовники?

Она критично осмотрела номер Шесть и решила, что ни за что. Мастер и подчиненный.

— Да, — она отвернулась и двинулась обратно к кокону на скале. — Мы получим образец.

В присутствии номера Шесть ей было не по себе. Уж лучше Слуга.

Смерть должна быть красивой.

Когда они вернулись, Ясмин была вынуждена признать, что они пропустили что-то важное. Номер Два был зол и бледен, только губы подергивались, а Слуга, как и обычно, щурил свои инопланетные тёмные глаза куда-то сквозь них всех.

Он стоял на расстоянии в пару метров и словно в нетерпении постукивал по мягкому даже на взгляд голенищу сапога тонким стальным прутом.

Его оружие.