Злодейка и палач

Сколько она в этом ужасном слишком зелёном мире? Больше месяца. А дома осталась незапертая квартира, брошенная на полпути карьера, два теперь уже загубленных проекта и мама. Как быстро растёт на могилах трава? Она должна заказать памятник, ограду. Скоро сорок дней. Кто это сделает вместо неё?

Она глухо застонала и схватилась за голову. Верн все ещё держал ее за плечи, и она без всякого стыда привалилась к нему, как срубленная березка.

— Вставай давай, олух! — завопил Верн. — Плохо мастеру!

Ясмин попыталась выпрямиться и тут же попала в руки к Хрисанфу.

— Ну ты что, ты что, Миночка. Что это тебе втемяшилось?

Замечательный вопрос на территории Пустыни, где только правда и ничего кроме правды. Что она должна ему ответить? Что она из другого мира и волнуется о могиле матери?

— Ничего, — с трудом процедила она.

Горло словно забило мокрым песком, язык едва слушался. Лгать на территории правды было тяжело. В их сторону тут же ломанулся десяток песчаных лилий, бдивших за ними из-за отвесной стены карьера.

Глава 18

Абаль мгновенно подхватил ее на руки и рванул обратно к Долине, а спустя пару мгновений к бегу присоединились Хрисанф и Верн.

— Хрисанф — ты идиот! — орал Верн, отплевываясь от собственных волос, которые ветром в спину кидало ему в лицо.

— Спроси и меня о чем-нибудь, — обидно прокомментировал Абаль.

Самая крупная лилия изрядно оторвалась от товарок, и делала отчаянную карьеру чемпионки по спринту.

Ясмин намертво вцепилась в Абаля. Так крепко, что иногда от тряски ее губы невольно касались его горла.

— Учти, — зашипела она. — Умрем вместе, так что активнее, активнее.

Абаль стиснул ее, как мягкую игрушку и, кажется, действительно прибавил скорость.

Спортивная лилия мчалась наперерез.

— Гниль болотная! — взвыл Хрисанф.

За счёт комплекции он немного отставал от Абаля и Верна, и ему приходилось бежать боком, оглядываясь на белоснежных преследовательниц. Но Долина была совсем близко, поэтому они успели.

И сделали ошибку.

Расслабились.

Едва ступили на камни, как Абаль ощутимо сбавил скорость, и лилия хлестнула его по плечу, оставив выжженную и набухающую кровью полосу. Ясмин зажмурилась от ужаса, но тот даже не пошатнулся.

— У них корни тянутся на несколько сот метров, — шепнула она. — Они нас поймают.

Бежать по камням было бы безумием. Мягкие и разнокалиберные, они проваливались под их шагами. Бежать по ним было так же неудобно, как по батуту.

— Постой-ка, мастер, — Абаль поставил ее на ноги и чуть отодвинул.

В его руке засеребрился знакомый шест, от которого на километр шло животным ужасом. Ясмин поморщилась, но не отодвинулась. Приклеилась взглядом намертво к раненому плечу. Абаль взглянул на неё мельком, а после шест дрогнул в его руке, и самая прыткая из лилий затрепетала от боли.

Отвратительно и красиво.

Сзади кралась парочка правдолюбивых лилий помельче.

— Окружают, — с недоумением сказал Хрисанф. — Неужто разумны?

— Да не глупей тебя, — язвительно сказал Верн.

В его руках уже дрожал невидимый взрыв, искажая пространство. Хрисанф послушно перехватил его и усилил — тот вспыхнул тысячей граней, разросся и одна из лилий опрокинулась, как белый парусник, попавший в бурю. Ясмин закрыла глаза и попыталась вызвать Ласку, но та молчала. Теперь в ее голове больше не было настоящей Ясмин и Ласка не желала подчиняться одной только оболочке.

Чертовы лилии сменили тактику после двух смертей. Не окружали, а перли в самую середину, где становилось невозможно атаковать без опасения задеть кого-то из напарников. Единственный, кто был способен к ближнему бою — Хрисанф — отбивался чистой физической силой и очень быстро начал проигрывать. В количественном отношении.

— Даже если лилии разумны, разве могут они быть настолько разумны? — с ужасом спросила Ясмин.

Абаль не выглядел отчаявшимся. Он выглядел сосредоточенным и словно бы ушедшим глубоко в себя. Обдумывающим какое-то судьбоносное решение. Теперь, когда лилии разбрелись по периметру сражения и шли на приступ количеством, он уже не мог бездумно атаковать шестом. Лилии, словно сошли с ума и пытались пробраться в центр сражения, к Ясмин.

А после произошло сразу несколько событий, которые почему-то произошли все сразу и одновременно.

Люфтоцветы, похожие на полуобморочные садовые гиацинты вяло сползли с рук Ясмин и медленно выпрямились перед ней маленьким частоколом. Одна из лилий, среагировав на новый раздражитель, рванулась всем своим полупрозрачным телом навстречу маленьким отважным люфтоцветам, окруживших свою хозяйку.

— Абаль!

Она крикнула неосознанно и тут же выпустила рукав его одежды. Опустилась на камни, предприняв глупую и бессмысленную попытку собрать цветы, уже плотно укоренившиеся в почву.

Вместо ответа те вдруг рванулись в высь, плавясь, соединяясь и сплетаясь, как мышцы в человеческом теле — сотнями и тысячами маленьких подробностей. Именно этот момент выбрал Абаль, чтобы среагировать на ее возглас, и обернулся. Одна из лилий обвила его руку тонким, похожим на леску корнем, а перед Ясмин встало лицо из снов.