Злое наследие

– Ты мне подерзи ещё. Сам-то больше на кочку смахиваешь. На кучку.

– Габеш, утихни, – коротко приказал Роннар. – Да, это правда. Я – сын короля. Но до сего момента считал, что есть сведения и поважнее.

– Если лжёшь, то на тебя обрушится гнев Пламени, – осторожно напомнил кто-то из-за частокола. – Понимаешь ли?

– Зачем мне это понимать, если я не лгу? – И снова удивление напоказ. – Я могу доказать свои слова.

Не дожидаясь приглашения, снял перчатку и вытянул из-за ворота доставшуюся от матери цепочку, на которой носил отцовское кольцо. Рубин, вставленный в перстень, блеснул в солнечных лучах сумрачно и задумчиво: густо-багряный, почти чёрный, он казался живым. По верхней грани камня неведомый мастер проложил золотом королевский символ – огненную молнию. Она казалась слишком крохотной, но была отчётливо видна во все деталях и даже оставляла чёткий оттиск – Роннар однажды проверил.

Вряд ли крестьяне знали, как выглядит предмет, который король дарит матери своего ребёнка для него и в знак того, что признаёт чадо своим. Но символ они, конечно, должны были знать. Им были помечены все экземпляры книги Закона: как свидетельство того, что государь берёт на себя божественную обязанность следить за его соблюдением и милостью Пламени обновлять, если потребуется.

Да у местных крестьян, кажется, и не возникло желания внимательно всматриваться – сам факт, что гость, назвавшись принцем, демонстрирует в качестве доказательства таинственную драгоценность, уже был серьёзным аргументом. Так что простую проверку доверили старосте. Скрипнули узкие ворота, и бородач, выйдя, с трепетом всмотрелся в перстень на руке Роннара. А насмотревшись, отступил на шаг и опустился на колени. Молча.

И если местным нужен был какой-то жест, который убедил бы их всех в правдивости незнакомца, то это оказался именно он. Очевидно, что старосту тут уважали и полностью доверяли его мнению. Дальнейшее пошло само собой – распахнулись ворота, путешественников проводили в посёлок, стеснившийся на крохотном пятачке земли, который, видимо, сочли удобным для обороны. Что ж… Роннар имел собственное мнение насчёт обороны, но пока его рано высказывать.

– Сподобился, – зашептал один из крестьян, перебегая взглядом с гостя на гостя, – увидеть королевское чадо. Слава Пламени, что не оставило нас без помощи, что король, предстатель наш, прислал своего сына к нам на помощь.

– Вообще-то король умер, – осторожно напомнил какой-то смелый (или просто не привыкший ещё задумываться, что делает) малец.

И немедленно получил подзатыльник.

– Ты чего такое говоришь, оголец! Короли не умирают! Короли всегда живы. А ты шагай работать, может, меньше будет времени говорить глупости!

Роннар только усмехнулся. Он с удовольствием принял приглашение сперва передохнуть, потом помыться и пообедать. Деревня могла предложить очень скудный рацион, да и места тут было мало. В круг частокола втиснулось намного больше людей, чем он мог свободно принять, кроме того, тут же размещался и скот. Оно и понятно – маленькое поселение проще защищать. И, укладываясь на лавке в лучшей здешней горнице, поборник уже знал наверняка, что отдыха-то не получится. Староста, конечно, хотел поскорее обсудить ситуацию со своими людьми, а устроиться на совет с маломальским удобством можно было только здесь. Не на улице ж разговаривать.

И, раз уж они уселись по лавкам, чтоб поговорить, то и Роннару разумно было вставить словечко-другое.

– Что именно его высочество собирается делать? – осторожно уточнил у него староста, которого, как выяснилось, звали Изъеж. – Что предлагает?

– Лучше будет, если все станут звать меня по имени. Проще и привычнее для меня. Скажу честно: два поборника – это, конечно, сила, но лишь как поддержка отряда, а не вместо самого отряда. Сколько у вас мужчин, способных держать оружие?

– Тридцать два мужика… Ну, если тех троих юнцов посчитать, то тридцать пять. Хотя те трое, пожалуй, пока могут только стрелы подтаскивать.

– Сколько им лет?

– Двенадцать, тринадцать и ещё пятнадцатилетний есть, но он задохлик. Даже с плугом едва способен справиться. Перекошенный какой-то.

– Перекошенный? Спина больная, что ли? Так я его посмотрю. Может, выправлю. Хорошо. С этого уже можно начать.

Мужиков будет больше, – уверенно заявил молодой парень с повадками конника-лихача, или, по крайней мере, человека, знающего лошадей, умеющего и любящего с ними обращаться. В разговоре с людьми он, похоже, пытался идти по привычному пути: крепко ухватить за узду и взять дело в свои руки. – Сюда ещё многие придут. Мы все в этом форте не поместимся.

– Речь не идёт о том, чтоб помещаться тут всем вместе. Рядом ведь имеется настоящий форт, я прав?

– Довольно далеко, я бы сказал, – возразил Изъеж. – Два дня пути, если на хорошей телеге. Разве ж только туда перебираться, бросать поля, а это как-то…

– Если на телеге два дня, то верхами за один можно успеть!