Злое небо

— Ат-ри-ния! — Айван произнес это тихо и очень печально, — музыка души, сердца, если хотите. Это определение слишком скудно, но в вашем языке я никогда не встречал подобных понятий. Когда-то каждый из нас мог слышать ее внутри себя. Это как стук вашего сердца, но гораздо, гораздо больше. Потому что, когда ваши сердца перестают стучать, умирает лишь тело. А когда исчезает ат-ри-ния, мы лишаемся всего. Наше сознание, воля, медленно погибают, существование становится похожим на муки и тот, кто утратил мелодию стремиться умереть. Вот только этого ему не дано, просто уйти, лишившись тела и музыки. Потому что ат-ри-ния ведет тебя туда, куда попадают все счастливцы, ушедшие и не утратившие частицу себя. Ты видела отголоски моего сознания. То, о чем я стану вспоминать с мукой и болью. Потому что никогда не смогу вернуть то, что потерял.

— Как ты потерял ат-ри-нию? Тебя убили? Лишили тела? Отобрали сердце?

— Это долгая история. И я не люблю ее вспоминать. Но, возможно, скоро ты все узнаешь.

— Как?

— Наш контакт не односторонний. Я забрал твои кошмары, ты вошла в мои воспоминания. До этого подобного никто не делал. Возможно, все боялись, что я слишком не похож на людей, чтобы испытывать что-то подобное с ними.

— Но это не так, — спешно возразила я, — я чувствовала то, что ты тогда испытывал. Это была… ностальгия, эйфория от того, что когда-то ты владел этим сокровищем, и гнев от того, что не смог его уберечь.

– На сегодня достаточно. Мне нужно уйти…

Айван исчез, и я осталась одна, с легким привкусом горечи в душе. Вопреки логике, мне начинал нравиться этот странный инопланетянин. Может быть, социопатия заразна?

В дверь постучали, и я порадовалась, что Айван исчез задолго до чьего-то визита. Странно, но мне бы не хотелось, чтобы нас прерывали. Это было… как будто у тебя отбирают что-то нужное, чем ты еще не успел насладиться. Своего рода психологическая разрядка. Да, наше общение с существом… нет, я не могла больше называть его так. Айван в моем понимании был разумен, умен и… социопатичен? Наверное. Но мне нравилось говорить с ним.

Я удивилась, что дверь просто не открыли, так как все еще считала себя пленницей. Попросив гостя войти, встала с койки. Дамир вошел решительно, закрыв за собой дверь, подошел ко мне и молча обнял. Затем… наклонился и поцеловал. Его губы были мягкие и нежные. В них не было угрозы, они не причиняли боль, и все же я напряглась, не в силах пошевелиться от страха. Неужели все напрасно? И я никогда не смогу ответить на его чувства? Он целовал мое лицо, губы скользили по щекам, виску, скулам, он шептал что-то успокаивающее и в то же время ласковое.

Я опять почувствовала его губы на своих. Судорожно вздохнула несколько раз, не желая отказываться от той теплоты, что дарили его руки, поглаживающие мои плечи и спину. Дамир мягко потёрся своими губами о мои, предлагая раскрыться. И я ответила. Впервые, после того, что со мной произошло, мне захотелось довериться мужчине. Позволить ему пить моё дыхание. Ласкать моё тело.

Он мягко положил меня на кровать и лег сверху. Долгий испытывающий взгляд в глаза. Нет, я не передумаю, но я оценила его тактичность. Тыльной стороной ладони он провел по моей щеке, спустился к шее. Его поцелуи снимали тревогу, они вызывали желание продолжить и понять… Смогу ли, способна ли?

Я слегка коснулась его торса, облаченного в грубую ткань форменной одежды, и почувствовала, как напряглись его мышцы. Дамир зарылся лицом в мои волосы и сильнее прижал ее к себе.

— Ты прекрасна, — шепнул он.

Поцелуи из нежных, превратилась в страстные, обжигающие тело и душу. Его руки ласкали мою шею, спину, талию, грудь. Я подавила в себе чувство страха. Я не позволю имвсе испортить и уничтожить, возможно, мой последний шанс чувствовать себя счастливой и любимой! Я перестала испытывать стеснение и неловкость. Когда генерал осторожно стянул с меня футболку и припал губами к соскам, я лишь выдохнула, позволяя себе ощущать наслаждение, что он мне дарил.

Резко отпрянув от меня, Дамир сорвал с себя форменную рубашку, и освободился от сковывавших его движения брюк. Я сама раздвинула ноги и слегка согнула их в коленях, позволяя Дамиру войти в меня, ощущая сладостные, ритмичные толчки, сотрясавшие все тело. Мужчина обхватил руками мои бедра, притягивая к себе, прижимая все сильнее. Это длилось… Не знаю сколько времени. Но мне не хотелось, чтобы он выпускал меня из рук. Я вскрикнула, содрогаясь всем телом, сжимая его бедра ногами, до боли стиснув зубы, чувствуя неимоверное тепло внизу живота там, где наши тела были соединены.