Злое счастье

Однако на деликатный стук вышла отнюдь не хоббитеса, а скорее даже наоборот. Высокой худой женщине начисто лишенной определенных признаков возраста можно было дать и тридцать, и шестьдесят. Смуглая тонкая кожа принадлежала молодице, а целиком седые волосы — старухе, яркие зеленые юные глазищи и сухие тонкие сморщенные губы, морщинки на шее и ухоженные красивые руки — поди, пойми, сколько Зимников встретила эта нэсс.

Так вот идешь, идешь по лесу: елки, сосны, осины да березы, темно и сыро вокруг, и вдруг полянка с огромной дикой грушей — неожиданная и чудесная встреча с лесной королевой. Отшельница Ктали-Руо очень походила на такую грушу. Казалось, от неё исходит теплое живое сияние.

— Пусть женщина-униэн войдет! — мурлыкнула госпожа дома-под-холмом, жестом приглашая только Хелит.

Ни Аллфин, ни, тем более, Ранх спорить не стали, покорно отступили назад, пропуская вперед леди Гвварин.

«Не слишком ли много на моем пути попадается в последние дни магичек?» — спрашивала себя гостья, следуя за хозяйкой в глубь дома.

Прямая спина, шуршащая юбка, мерцающий огонек масляного светильника в руке. У Хелит перехватило дыхание от неожиданного предчувствия. До сих пор вся затея походила на рискованное, но не имеющее особых последствий, приключение, то внезапно девушка поняла — шутки кончились. Сейчас эта странная отшельница сотворит с жизнью своей гостьи что-то необратимое, и когда прозвучит последнее слово, ничего нельзя будет изменить, нельзя будет свернуть или переиграть. Вот он — выбор, который делаешь сам.

— Я не зову. Все приходят сами. Я никого не заставляю слушать, — сказала нэсс, не оборачиваясь, словно прочитала мысли. А может, прочитала, кто их знает отшельниц этих?

Она привела гостью в крошечную комнатку с очагом в углу, указала на низкую чурочку заменяющую табурет, а сама уселась в кресло без спинки. Получилось, что Хелит оказалась вся на свету, а лицо Ктали-Руо закрыла колышущаяся густая тень.

— Чего ты хочешь от меня, униэн? — спросила отшельница.

— У меня есть просьба к Читающей-по-нитям.

— Просьба или желание?

— А есть разница?

— Есть, униэн.

Хелит задумалась. Она ощущала себя канатной плясуньей, бегущей над бездонной пропастью. Не удержишь равновесие — прощай.

— Тогда, наверное, все-таки просьба, — сказала она после некоторого молчания.

Ктали-Руо согласно кивнула.

— Хорошо, — прошептала она одними губами. — Дай мне свои руки, униэн.

Ладони у отшельницы обжигали, до того была горяча и суха их шероховатая кожа. Точь-в-точь древесная кора, нагретая солнцем. И Хелит вдруг сама превратилась в побег растения, пустила скользкий корень в глубь земли, устремилась в высь мощным стволом, протянула солнцу руки-листья и растворилась в вечном потоке сущего. Так вот значит как это — Быть. Не бежать, не стремиться, не стяжать и не изменять. Просто быть без начала и конца. Голос Ктали-Руо звучал, словно шелест полуденного теплого ветра в кроне:

— Когда потухнет зеница драконья, когда ты уйдешь тропою вещих снов навстречу смерти, когда исполнится отчая клятва и единственный из достойных обретет сокровище…

Глаза отшельницы сияли из темноты завораживающими изумрудами. Как у гончей Ро — любимицы Мэя. Так глядит из листвы затаившийся в засаде хищник.

«Твою мать!» — мысленно вскрикнула Хелит. — «Один в один, как в сказке о путешествии Нильса на гусях: когда одна палочка и девять дырочек…, когда король обнажит голову…, и когда на праздничный ужин на блюде с яблоками подадут лучшего друга». Видят Ито Благая вместе с Лойсом, она уже знала, чье сердце потребуется подать на этот проклятый праздничный стол. Проклятье!

— Нет! — отчаянно взвизгнула девушка, очнувшись от наваждения.

— Да, униэн, — передразнила Ктали-Руо. — Он снова должен будет выбрать правильно.

Хелит выдернула руки и бросилась бежать, но голос отшельницы нагнал её в конце коридора:

— И только тогда ты получишь право просить Читающую!

Беглянка врезалась в дверь, которая оказалась незапертой, и вывалилась в зимнюю ночь. Лицом к лицу с тем самым здоровенным типом, едва не прибившим Аллфина на постоялом дворе. Только теперь на нем не было волчьей дохи, зато имелся подбитый пушистым черным мехом роскошный плащ и два десятка рыцарей в свите.

— Долгенько тебя пришлось дожидаться, моя леди. Не жалеешь своих парней, — заявил мужик махнув рукой с зажатым в ней факелом в сторону плененных Ранха и Аллфина. — Еще немного и мы тут всё своё наследство отморозим, к лойсу.

— А ты кто такой? — спросила Хелит.

— Ха! — дядька растянул тонкие губы в волчьей усмешке. — Позволь представиться — Лайхин Глайрэ'лиг по прозвищу Волчара.

В американском фильме по закону жанра в этом месте следовало сказать: «Упс!».

Видимо, на лице у девушки появилось такое искреннее изумление, что грозный лорд не мог ни рассмеяться.

— Не ожидала? А вот твой Рыжий вечно талдычит, мол, предсказуемый я человек. А глядишь, и у тебя глазенки стали круглые, как пуговицы, когда Волчару живьем увидела.

Тем временем к леди Гвварин один из дружинников подвел Пэрис, приготовившись придержать стремя.

— Как это понимать?