Злое счастье

Пожалуй, если бы Эйген хотя бы единожды увидел, как колдует ненаследная принцесса, то он бы не стал так отчаянно ее вожделеть денно и нощно. Мертвенно-синий огонь, которым пылал колдовской круг, придавал коже Кананги жуткий трупный оттенок. Из черной ямы рта вырывались звериные вопли, по подбородку текла слюна. Глаза благородной дэй’га закатились под самый лоб, белки стали розоватыми от полопавшихся мелких капилляров, а все тело, потное и липкое, сотрясала крупная дрожь. Хан’анх прекрасно понимал, что женщина сейчас под властью зелья и целиком поглощена колдовством, но все же… Не будь рядом до зубов вооруженной жреческой стражи, он бы попытался избавиться от принцессы. Магрр’су,[14] какой бы великой силой они ни владели, безусловно, подконтрольны своему Водителю. А кто сможет контролировать Канангу? Повелитель? Если бы! Олаканн из столицы носа не казал, возложив на плечи вигила ответственность. Предположим, Эйгену это обстоятельство очень даже на руку, если бы не принцесса со своей безумной магией. Уже четверо дэй’фа отправились в Бездны из-за мимолетной благосклонности ненасытной Кананги. Эта дорогущая солдатская подстилка забавлялась, стравливая между собой вооруженных и кровожадных мужчин. Эйген скрипел зубами, но развлечениям принцессы не препятствовал. Пусть себе, лишь бы наколдовала обещанный ураган.

Кананга раскинула руки и начала медленно кружиться, выкрикивая необходимые для чар слова на скрипучем языке. Теперь она вся светилась синим.

– Хан’анх! Посмотрите!

Ай да принцесса-ведьма! На лагерь униэн двигался исполинский смерч. Эйген не мог нарадоваться.

– Приготовиться! – приказал вигил, надевая на голову шлем с ярко-оранжевым плюмажем. – Едва вихрь пройдет по их берегу, атакуем!

«Вот значит как!» – почти восхищенно подумал Мэй, разглядывая смертоносный вихрь. Он аккуратно вытащил из ножен меч и подошел ближе к реке, готовясь принять свой последний бой.

«Сомнительно, чтобы Кананга направила смерч прямо на меня, – рассуждал Рыжий, глядя, как на противоположном берегу, на взгорке, строится перед атакой конница дэй’ном. – Они пойдут следом. Ну что же, возможно, так оно будет правильнее всего». Ветер уже рвал на Мэе плащ, бросая пригоршнями в лицо пыль и песок. Он пригибал князя и его воинов к земле, недвусмысленно напоминая, что перед могущественным колдовством следует склонять и головы, и колени. Что бы там ни пытался предпринять фрэй Гвифин, как бы ни воздымал он руки и ни старался перекричать гул бури, а все же понимал, что итог будет один. Смерть есть смерть, и ничего тут не поделаешь.

Об одном лишь жалел Рыжий Мэй – о том, что не успел ответить на последнее письмо Хелит. А так… вроде бы никому ничего важного не успел задолжать.

Глава 9 Душа воина

Даэмли

В низкий потолок, черный от копоти, он вглядывался до рези в глазах, а мысли ворочались в голове, как мухи, завязшие в смоле. Не было ни удивления, ни страха, лишь мутный густой поток бессвязных образов. Вполне резонный вопрос «Где я?» всплыл как бы между прочим и не слишком взволновал… поначалу. Мэй попытался припомнить события, предшествовавшие его появлению в грязной хибаре с прокопченным потолком. И понял, что воспоминания отсутствуют.

«Ито Благая! Избавь! Только не как у Хелит!..» – взмолился Рыжий и с облегчением понял, что все не так безнадежно. По крайней мере, все, что случилось до того, как порыв ветра швырнул его спиной на песок, Мэй отчетливо помнил. Как воины глядели на своего князя, надеясь услышать от него слова поддержки и утешения, он ясно помнил. Но Мэй не мог ничего сделать, чтобы спасти себя и их. Воронка всосала речную воду и продолжала приближаться. Вокруг все ревело и вращалось. Небо стремительно падало на землю, крошилось и взлетало. А тем временем с противоположной стороны реки вперед устремились конники дэй’ном во главе с самим Верховным Вигилом.

И вдруг в ядро исполинской тучи, породившей воронку-убийцу, ударила молния. Мэй отчетливо видел, как сияющий росчерк белого пламени вонзился в кипящую гущу бешено вращающихся облаков и там взорвался ослепительной вспышкой. А затем земля поднялась дыбом и вмазала Рыжему по хребту и затылку, напрочь выбивая сознание, как турнирное копье в рыцарском поединке выбрасывает побежденного из седла на истоптанный песок арены.

– Кто здесь? – шепотом позвал Мэй.

– Ай! – пискнул кто-то из темноты.

Тоненький писклявый голосок принадлежал ребенку.

– Иди сюда! Не бойся, – позвал Мэй малышку-невидимку.

Маленькая нэсс была похожа на бездомного котенка: круглые глазенки, крошечный носик и торчащие из спутанных волос ушки. Рыжий поманил кроху пальцем, стараясь не делать резких движений, чтобы не испугать. Он уже давно заметил, что детишки нэсс его боятся. То ли дело в высоком росте, то ли в ярком цвете волос. У нэсс, особенно солнцепоклонников, было множество предрассудков по поводу рыжеволосых. Их считали существами, отмеченными богом, и сторонились, не зная, чего ждать от таких людей.

– Ты кто? Как тебя звать?

– Тигли, – пролепетала девочка, смущенно улыбаясь.

– А сколько тебе годиков?