Злое сердце куклы

– Ясно. Дальше.

– Допускаю, – продолжал детектив, – что о судьбе Никаноровой и Осокиной вам известно мало, могу даже предположить, что неизвестно вовсе, но о Любови Селезневой вы должны знать практически все. Вы принимали ее на работу, были свидетелем ее творческого роста, а также дружбы с кукольником Беспаловым, да-да, именно так. И вы же отправили ее в тяжелейшем состоянии в психиатрическую лечебницу.

– Вы правы, Андрей Петрович: я ничего не слышал о Никаноровой и Осокиной, зато почти все знаю о Любови, нашей Любочке, которую мы потеряли безвозвратно. Увы, чудовищная трагедия! Для нее самой, для нашего театра, для ее родителей.

– Ну, для нее самой вряд ли, – кажется, она неспособна оценить всю тяжесть утраты, потому что находится в абсолютно невменяемом состоянии.

– Видите, вы знаете даже больше, чем я. Скажу к своему стыду, что уже несколько лет не интересовался состоянием Любочки. Время неумолимо: разрыв между нашей бывшей звездочкой и театром превратился в пропасть.

– Ваша забота о Любочке в ее нынешнем состоянии меня не касается. Это дело вашей совести. Зато касается другое. Всех трех женщин объединяло одно: тесное знакомство с вашим коллегой и товарищем по театральной удаче – Саввой Беспаловым.

Цоколь упрямо замычал и отрицательно покачал головой:

– Тут я вам возражу. У Саввы Андроновича были тесные знакомства со многими нашими артистами. В том числе артистками, – многозначительно добавил он. – А как же иначе? Он создавал уникальные куклы, почти живые, а наши артисты наделяли их душой, голосами, характером, темпераментом. С подсказки режиссера, разумеется. Они работали в прочной связке с утра до ночи и добивались совершенства.

– Так старательно добивались, что девушка спятила и превратилась в животное?

– Фу, как грубо, – поморщился Цоколь.

– Зато правда, – резюмировал Крымов.

Пикировка напористого сыщика и директора театра могла перерасти в дуэль, но не успела.

– Мы могли бы заглянуть в его мастерскую? – спросил гость. – Ту, что здесь, в «Лукоморье»?

– А у вас есть ордер?

– Могу позвонить, и ордер привезут, без вопросов. Я же у вас не прохлаждаюсь, уважаемый Альберт Карлович. Не даром трачу время. Ваш кукольник мне нужен постольку-поскольку. Я расследую гибель известного бизнесмена Павла Оскомина, его жены и водителя. Возможно, вы видели в новостях, как пылал их загородный особняк. Одна из подозреваемых – дочь бизнесмена, спятившая девочка Женя, она сейчас лежит без сознания в отдельной палате, в той же больнице, куда десять лет назад попала и ваша актриса Любочка Селезнева. Все дело в том, что последние полтора месяца Женечка не расставалась с куклой, которую бизнесмен Оскомин заказал у вашего Саввы Беспалова… А теперь вы побледнели, Альберт Карлович!

– И есть, отчего, – тяжело покачал головой Цоколь, – этот Оскомин, посетив персональную выставку Саввы Беспалова у нас в фойе на втором этаже, пришел ко мне. Он решил заказать для своей дочки куклу, похожую на Аленушку. Вы об этой девочке говорите?

– Именно о ней.

– Его отправила ко мне наша дежурная, кстати.

– Так-так.

– Я позвонил Савве, сказал, что есть заказчик, тот озвучил сумму, она этого богача Оскомина устроила, и я дал ему адрес Беспалова. Он живет за городом…

– Я знаю, где живет ваш Беспалов – сегодня утром был у него. Сидел в саду, а потом увидел у себя за спиной злобного юношу Гришаню с топором.

– Это был его ученик?

– Точно. Милые люди, если отбросить разные «но». А если их оставить, то картина вырисовывается совсем другая. Присутствие в доме Оскоминых куклы вашего гения Саввы Беспалова превратило девочку Женю в монстра. Не сразу – день за днем. Закончилось все тем, что она полоснула мачеху столовым ножом по руке, а хотела по шее, кстати. В клинике для душевнобольных огрела пожилую нянечку по голове уткой и вырубила ее, затем отравила охранника снотворным, которое украла в той же больнице, и сбежала со своей ненаглядной куклой.

– Шустрая девочка.

– Особенно в компании со своей «подружкой». Именно в этот вечер и были убиты отец Жени и ее мачеха: отец – застрелен, мачеха сброшена с лестницы, вместе с ними убит и шофер, а дом был сожжен. Огромный особняк! Я нашел Женечку спустя пару дней на вокзале в бессознательном состоянии, в обнимку с проклятой куклой Лилит. А в ее рюкзачке лежали украденные из дома Оскоминых драгоценности и деньги. Хорош ребус?

– Да уж, Андрей Петрович, а я когда-то думал, что это моя жизнь чрезвычайно сложна!

– Вот-вот. И теперь мы все ждем, когда же наша маленькая разбойница очнется. Вдруг она прольет свет на трагедию в поместье «Павловский дворец», в поселке Серебряный ключ? Но если вспомнить, что случилось со знакомыми Саввы Беспалова, питеркой и сибирячкой, у меня все меньше надежды на то, что Женечка Оскомина заговорит. Разве что случится чудо… Ну, так покажете мне его конуру? Вашего Саввы? Даю слово, ничего не буду трогать руками.

– Идемте, – согласился директор театра.