Злое сердце куклы

В Крымове продолжал бушевать детектив. Он не давал ему ни спать, ни есть, травил догадками и предположениями. В каком случае Лика могла поступить с ним таким вот образом? Он должен был смертельно обидеть ее, но этого не было. И потом, в случае обиды, ему бы высказали все в лицо. А тут – просто бегство. Так случается, когда человек надоедает – резко, или капля за каплей – и от него хотят избавиться. Когда он становится безразличен. Именно тогда его и бросают без предупреждения. Так бездушные хозяева отвозят подальше в лес старого больного пса или нашкодившего в который раз непутевого щенка – в надежде, что тот не найдет дорогу домой, его съедят в этом лесу злые волки или он сам сдохнет от голода.

Но ведь у них с Ликой все было хорошо! Что могло измениться в одночасье? В сущности, это он с самого начала солировал в их паре. Капитан убойного отдела, супермен, защитник униженных и оскорбленных, против закомплексованной двадцатилетней медсестры из психушки. Но как долго продержался этот баланс сил? Как быстро из «синего чулка» она превратилась в топ-модель? Превращение было сказочно быстрым. В считаные дни медсестра Лика стала лакомым куском для любого мужчины, чей взгляд касался ее.

Крымову не хотелось признаваться себе в этом, но пришлось. Была поездка на корабле. Были ее купальники и открытые платья, почти голое тело, на которое пялились все мужики. От ее костюмов Евы и кошачьей походки голова кружилась. Он был уверен, что все это она делала ради него, чтобы Крымов мог гордиться своей молодой красоткой. Нет же! Нет! Наивный. Только теперь он вспомнил восторженные и завистливые взгляды своего друга детства, обращенные на Лику, желание Роберта представить себя королем-солнце на фоне невзрачной массы менее удачливых гостей. Вспомнил, что им каким-то чудом достались места как раз напротив блистательного капитана в белоснежном мундире и с лучезарной улыбкой на миллион долларов – в буквальном смысле этого слова. И еще вспомнил, как друзья детства, хорошенько поддав, на обратном пути искали Роберта, чтобы выпить с ним на прощанье, поблагодарить за праздник, но тот исчез, как сквозь землю провалился.

В то же самое время нигде не было Лики…

Но пазлы еще не сошлись. Ночь прошла в муках ума и сердца, к утру у Крымова заболел желудок и засбоило сердце. Он уже изрядно выпил – только это и спасло его. С девяти утра он стал звонить Роберту, но телефон фаворита судьбы был отключен, как и у Лики. Ему удалось дозвониться до секретарши Роберта, но та сказала, что ее шеф уехал очень далеко и вернется не раньше чем через месяц. На вопрос, куда же он уехал так надолго, Крымов получил обстоятельный ответ: «В кругосветное путешествие». «Он уехал один?» – внаглую спросил издергавшийся Крымов. И получил еще один исчерпывающий ответ: «Это конфиденциальная информация». Одним словом, как серпом по одному месту.

Теперь уже Крымов не сомневался: его друг детства, вылетевший на него, как черт из табакерки, прихватил его подругу и увез ее в тридевятое царство к молочным рекам и кисельным берегам, а его, скромного детектива, нерадивого пса, нищеброда, по дороге завезли в чащу и, дав хорошего пинка под зад, бросили там на погибель. Но что Роберт должен был предложить Лике, чтобы она поступила с ним, Крымовым, так подло? И кем она сама должна была оказаться, если способна на такие поступки? Бездушной сукой? Подлой тварью? Исчадием ада? Или первым, вторым и третьим одновременно?

Именно поэтому на третий день после возвращения из плаванья он сидел в баре напротив психушки и пил коньяк. Только что ему сообщили, что медсестра Лика Садовникова уволилась с работы по собственному желанию несколько дней назад. А ему она сказала, что взяла недельный отпуск. Даже тут – вранье. А еще он позвонил в педагогический институт – никакая Лика Садовникова там не училась. Ни на психолога, ни на филолога, ни на других факультетах. Там о ней даже не слышали. Кругом – ложь.

Увы, его счастье рухнуло так же стремительно, как исчезает прекрасный замок из песка от хлесткого удара морской волны.

Но жирной точкой стало смс, которое он получил с незнакомого телефона: «Я на Большой Медведице. Не ищи меня, и спасибо за все». Нет, это был не пинок под зад – песика вывезли и пристрелили. По крайней мере, жестокие хозяева были уверены, что он сдох.

От барной стойки с бутылкой коньяка в одной руке, бокалом в другой и портфелем под мышкой отошел пожилой, хорошо одетый мужчина. Он огляделся и направился к столику детектива Крымова:

– Простите, у вас не занято? – спросил печальный старик. – Мест уже нигде толком нет.

Крымову не хотелось общества, но он был не дома и потому ответил:

– Тут свободно.

– Благодарю вас.

Старый дядька сел напротив. Его лицо показалось Крымову очень знакомым. Где он его видел? И вдруг детектив вспомнил: это же главврач психушки! Как там его? Троепольский! Верно… Сан Саныч…

А главврач тем временем, свинтив крышку с бутылки коньяка, кивнул на бокал соседа:

– Выпьете со мной? За проклятых баб, гореть им в аду?