Злой

Они стали запихивать комки вынутых из карманов газет в дупло и между сучьями дерева.

— У меня даже есть немного керосина, — похвастал один, доставая из кармана бутылку. — Я и об этом подумал. К чему ему пропадать в мастерской?

Подросток стукнул бутылкой о ствол, и она разбилась, обильно залив кору керосином. Затем другой зажёг спичку и поднёс её к смоченной керосином газете. Трое парней стояли поодаль и любовались делом своих рук.

В аллеях парка поднялась тревога. Сидевший на скамейке невысокий парень в куртке с шерстяным шарфом, покинув свою спутницу, приблизился к трём любителям световых эффектов.

— Очень хорошо, — немного шепеляво сказал он. — У вас, я вижу, богатая фантазия. Вы позволите?

Шепелявый раскрыл пачку «Спорта» и угостил пиротехников. Дерево горело с шипением, пламя вздымалось всё выше. Один из подростков подошёл ближе, пытаясь прикурить сигарету, что вызвало новый взрыв смеха. Отовсюду неслось:

— Пожар! Горит!

Сигареты наконец были зажжены, и парень в куртке произнёс:

— Жаль пропадать таким талантам. У меня есть предложение…

Он крикнул в направлении своей скамейки:

— Подожди, Феля, я сейчас вернусь! — Затем с троицей весёлых иллюминаторов сел на ближайшую скамейку и углубился в оживлённую беседу. От Торговой донёсся перезвон пожарных машин, которые неслись к парку.

Роберт Крушина сидел в тёмной комнатушке возле поломанного столика для пишущей машинки и занимался подсчётами. Пересчитывал, что-то чертил на смятых грязных страницах, испещрённых цифрами и словами, вычислял с высунутым языком, думал. Наконец окончил, глубоко вздохнул и крикнул:

— Шая!

Из окна, выходившего в тёмный колодец двора, выскочил паренёк в прорезиненной куртке и с фамильярным почтением склонился перед Крушиной.

— Так точно, пан начальник!

— Сколько ты их уже насобирал?.

— Сорок семь, пан Крушина.

— Половина отпадёт. Необходим отбор. Вербовка — раз, выбор — два. Только как это сделать? Я же должен увидеть этих паршивцев.

— Вполне приличные ребята, как на подбор, — заверил Шая. — У меня есть предложение, — добавил он через минуту. — Просмотр мы устроим в отеле на МДМ. Очень хорошее помещение. Просторное, много воздуха, красивое, никто не мешает. Как вы думаете, пан Крушина?

— Пожалуй, прекрасная мысль, — поддержал Крушина, удобно развалившись в кресле. Он чувствовал себя великолепно, как солидный начальник такого способного подчинённого. — И вообще думаю, что тебя, Шая, ожидает большое будущее. Очень хороший механизм в черепе, — ласково похвалил он со знанием дела.

— Спасибо, пан Крушина! — скромно улыбнулся Шая. Всем своим видом он излучал скрытую радость. Комплименты из уст такого авторитета! Когда он улыбался, становилось видно, что у него нет передних зубов: Шая потерял их недавно, во время неудачной попытки снять часы с руки пьяного, оказавшегося не таким уж пьяным.

— Так на какой день назначить просмотр? — заискивающе спросил он.

— Я тебе сообщу, — ответил Крушина.

Он встал, накинул плащ и не прощаясь вышел из комнаты. Через пять минут Крушина уже открывал дверь в контору кооператива «Торбинка».

— Ты, ананас! — произнесла Анеля, выходя ему навстречу. — Тебя ждёт какой-то парень.

— Здесь? Меня? — удивился Крушина.

— Здесь, здесь, — передразнила Анеля. — Невысокий, веснушчатый, курносый. Такую речь мне сразу загнул, что я чуть не лопнула. Сидит ждёт.

Крушина покраснел, сначала от напряжения мыслей, затем от смущения.

— Подожди, Анеля, — неуверенно произнёс он, — говоришь, ждёт? Ну что же, позови его. Я сейчас так врежу — ему тут же перехочется… — добавил он с бессильной злостью и направился в комнату Метеора, где никого не было. Через минуту в дверь постучали, и на пороге появился Кубусь. Крушина втащил его в комнату и запер дверь.

— Откуда ты взялся?

Кубусь флегматично осмотрелся вокруг.

— Мне нужно с тобой поговорить, Крушина, — сказал он непринуждённо, но решительно, что показалось Крушине наглостью.

— Ты, герой! — прошипел Крушина прищурившись. — Только без таких номеров, хорошо? Без этого тона, прошу тебя… А то смоешься быстро и безболезненно… Смотри!

Маленькие глазки Крушины стали колючими, как шпильки, мясистая ладонь железной хваткой сдавила плечо Кубуся. Куба спокойным, но сильным движением сбросил ладонь Крушины со своего плеча.

— Крушина, — он бесстрашно посмотрел ему в глаза. — Переведи дух, урод недоделанный, и вали от меня! Советую тебе как друг. Сейчас же!

Глазки Крушины расширились от удивления, нижняя челюсть отвисла. Так с ним не разговаривал ещё ни один подчинённый. Теперь следовало ударить, огреть, умыть кровью, лишить здоровья и сил, разнести в клочья этого фраера!

Мускулистая ладонь дрогнула, но не ударила; дрожащая рука упала вниз и полезла в карман за сигаретой. В поднятых бровях Кубы, в болезненно удивлённом выражении его круглого веснушчатого лица была хорошо знакомая Крушине готовность к решительной схватке — к борьбе не на жизнь, а на смерть. Этого Крушина не боялся, но и не предполагал в невысоком веснушчатом парне из бара «Наслаждение», которого считал симпатичным спортивным аферистом или карточным шулером.