Злой

— Как ты меня здесь нашёл? — растерянно буркнул он.

— Это уж моё дело, — твёрдо отрезал Куба.

— Ведь ты должен был позвонить ещё вчера?! Почему не позвонил? — всё неувереннее спрашивал Крушина.

— Не видел необходимости. А сегодня я должен был тебя увидеть.

— Сюда нельзя! — со вспыхнувшей злостью крикнул Крушина. — Слышишь, хам! Я не говорил, чтобы ты приходил сюда! Как тебе это удалось?

— Заткнись, — посоветовал Куба.

В глазах Крушины запылала безудержная ярость.

— Мехцинский мёртв, — медленно и спокойно произнёс Куба, закуривая сигарету.

— Что?! — заорал Крушина, опрокидывая стул.

— То, что слышал. Мориц мёртв. Попал позавчера под поезд. На Восточном вокзале.

— Откуда ты знаешь?

— Это моё дело. Слишком слабенький ты философ, Крушина, чтобы знать о таких вещах.

Крушина рванул галстук и воротник. С минуту он остолбенело стоял, внезапно почувствовав себя гвоздиком, попавшим между молотом и наковальней. Он не знал, убить ли ему этого наглого конопатого парня или пожать руку и поклясться в вечной дружбе. Вообще ничего не знал в эту минуту. И поэтому, крикнув: — Жди здесь! — он пулей вылетел из комнаты. Одним прыжком преодолел коридор и с шумом открыл дверь в кабинет Мериноса. Там стояли трое в рабочих фартуках и, разминая в руках цветные куски пластмассы, разговаривали с Мериносом. Тот спокойно повернулся к Крушине.

— А, Роберт, — недовольно сказал он, — что за манера входить в комнату, где работают!

— Пан председатель… Па-а-н председатель… — пробормотал Крушина. — Нечто важное… Нечто действительно оч-чень важное!

— Прошу извинить, граждане, — обратился Меринос, приятно улыбаясь, к людям в фартуках, — но пан Крушина, как видите, так взволнован, что надо дать ему высказаться.

Люди в фартуках, обменявшись любезностями с Мериносом, вышли. Когда дверь закрылась, Меринос сел за письменный стол и гаркнул:

— Ты что, одурел? Снова эти ваши фокусы в присутствии рабочих. Ты, Роберт, или поймёшь, чего я от тебя хочу, или отправишься в Кротошин в ссылку, придурок!

— Па-а-н председатель… Прошу прощения. Но это очень важно! Мехцинский мёртв! — выдавил из себя Крушина.

Меринос молча, пронзительно глянул на него. Затем быстро спросил:

— Откуда ты знаешь?

— Пришёл один из моих людей. Лиз новых. Коллега Морица… Позавчера его завербовал. Специалист по зрелищам.

Меринос выскочил из-за письменного стола, подошёл к Крушине и в бешенстве схватил его за лацканы пиджака. Его лицо дрожало от безумного гнева.

— Сюда пришёл?.. Сюда, наверх? Ты заплатишь за это, если…

— Пан председатель! Па-а-н председатель… — бормотал Крушина. — Я дал ему номер телефона… Это свой. Очень ценный фраер. Сам не понимаю, как он нашёл. Больше не буду… Я не знаю… Я ему скажу, чтобы больше сюда не приходил, потому что нельзя!

Мощным толчком обеих рук Меринос отбросил от себя Крушину. Тот грохнулся на пол, как манекен. Меринос сел за письменный стол и закурил сигарету.

— Слушай, Роберт, — заговорил он сдержанным, спокойным тоном, — если возникнет в этом необходимость… ты должен искупить эту ошибку. Ты же хорошо знаешь, что контора кооператива «Торбинка» не существует для наших людей, что она для них закрыта. Знаешь также, что предусмотрено уставом в случае нарушения запрета, правда?

Крушина, пошатываясь, поднялся и поправил на себе одежду.

— Знаю, — он потёр лоб. В этом жесте выразилось бессильное отчаяние.

— Это меня очень утешает, — холодно ответил Меринос. — А теперь рассказывай о Морице.

В половине одиннадцатого вечера рядом с недостроенным отелем МДМ остановилась грузовая машина марки «шевроле», которую варшавские шофёры называли «канадкой». Из кабины вышел Роберт Крушина и приказал сидевшему за рулём Метеору:

— Подожди минуту.

Сзади, с платформы, соскочил Шая, бросив на ходу:

— Прошу за мной!

Оба перелезли через сломанную дощатую ограду и вошли в дом.

Шая уверенно вёл Крушину в темноте. По широкой лестнице они поднялись из будущего вестибюля на первый этаж; длинные коридоры здесь были разделены деревянными столами на временные конторские помещения. Свет с той стороны улицы бледно падал на остатки табличек с полустёртыми надписями: «Бухгалтерия», «Орг… отдел», «Технич… руков…», «Плановый отдел».

Шая толкнул какую-то загородку из балок и предупредил:

— Теперь, панство, берегитесь, здесь тесно.

Он первый протиснулся в щель между стенами, откуда тянулась вверх узкая каменная доска с набитыми на неё перекладинами.

Оба довольно долго поднимались наверх, наконец Шая, подтянувшись на руках, спрыгнул на широкий порог и толкнул скрипучую фанерную дверь. Одновременно он вытащил из кармана куртки электрический фонарик и включил его: бледный столбик света растаял в темноте просторного зала, огромные оконные проёмы которого выходили на пустой, захламлённый строительными материалами двор; этот зал, вероятно, предназначался для будущих банкетов и приёмов.

— Привет, ребята! — крикнул Шая.

— Привет, привет… — послышалось из темноты; из чёрных углов, из-за бетонных столбов будущих колонн беззвучно выплывали тёмные фигуры.