«Злой» ангел

Федя сделал из жести хомут, нашёл резиновую прокладку нужного размера и два стягивающих болта. Потом они с Борисом взяли лестницу-стремянку, и пошли в сушильную камеру. Всё помещение сушилки было заполнено паром. Не было видно ничего на расстоянии вытянутой руки. Было жарко, как в бане. После блужданий в поисках места утечки пара, им всё-таки удалось обнаружить место прорыва трубы.

— Давай приставим к трубе лестницу, и ты полезешь! — безапелляционным тоном заявил Борис.

— Почему я? Я же никогда раньше ничем таким не занимался! — удивился Федя.

— Если полезу я, это будет последнее, что я сделаю в жизни. Стар я уже для подобной акробатики.

— Ясно, — согласился Федя, и полез наверх.

Сначала ничего не получалось. Пар обжигал руки, хомут несколько раз падал на пол.

— Чёрт безрукий! — кричал на Федю Борис. Ты чуть мне в голову не попал этим хомутом.

— Я не специально…

И тут Федя глянул вниз и увидел мужчин и женщин внизу. Они ходили мимо Бориса взад-вперёд, то появляясь из облаков пара, то исчезая в них. На женщинах были платья, на мужчинах — костюмы. Они ходили внизу, не обращая никакого внимания на Бориса.

— Это что за люди? — спросил Федя, разглядывая фигуры, выныривающие из пара. — Они обслуживают сушильные установки?

— Да нет здесь никого, кроме нас! А дверь в сушилку закрыта. Мы бы услышали, как она открывается.

— А девочка рядом с тобой?

— Ты чего мне голову морочишь? Надевай хомут на трубу, закручивай болты и пойдём отсюда! — прокричал Борис, глядя на девочку лет четырнадцати. Девочка постояла рядом с Борисом и растворилась в тумане.

— Всё! Получилось! — радостно закричал Федя, обрадовавшись своей первой победе. С каждым оборотом болтов струя пара становилось всё меньше и меньше. Потом пар совсем исчез. Федя оглядел большое помещение, заставленное штабелями досок. Никого, кроме него и Бориса в сушилке не было.

— Борис Александрович! Я видел людей… — спускаясь с лестницы, сказал Федя. — Только куда они делись?

— Это пар и игра твоего воображения! — Борис толкнул входную дверь. Раздался скрип, от которого у Феди свело скулы. — Мужикам не рассказывай! Засмеют….

«Что же это такое? Я видел людей. Мне это не могло показаться! Девочка… Я даже разглядел заколку в её волосах», — думал Федя, неся на плече стремянку.

В тот же день Федя стал замечать тени на полу в котельной. Тени внезапно появлялись из ниоткуда, также незаметно исчезали. Это было похоже на тени людей, только людей Федя не видел. Когда Федя пытался догнать эти тени и наступить на них ногой, тени исчезали. Чаще всего, большое скопление теней Игнатьев видел у неработающего, третьего котла.

«Или я схожу с ума, или жара и шум мне противопоказаны. В любом случае, никому об этом говорить не буду, а то упекут в психушку. Подождём, может, это пройдёт», — думал Федя, разглядывая очередную тень, движущуюся между первым и вторым котлами.

8

В субботу, в пять часов вечера, когда Федор сидел на диване в гостиной, смотрел телевизор и поглаживал голову Чарли, сидящего у его ног и блаженно закатившего глаза, раздался звонок в дверь. Чарли встрепенулся, выйдя из коматозного состояния, в котором он находился последние сорок минут, побежал в прихожую.

«Ав! Ав! Р-вав!» — услышал Федя из коридора. По лаю своей собаки Игнатьев уже научился определять, кто пришёл: свои или чужие. По металлическим ноткам в голосе пса, Федя понял, что пришёл кто-то чужой. Это был тот, кого Чарли не знает или не считает членом своей стаи.

Посмотрев в глазок, Федя увидел Наташу Симонову.

«О, на ловца и зверь бежит! Только подумал о том, как бы скрасить свой досуг, пришла Наташа. И родителей дома нет, и деньги есть. Класс!» — подумал Федя, открывая дверь.

— Ну, ты чего? Идёшь? — входя в квартиру, спросила Наташа. На ней была короткая кожаная куртка и узкие джинсы, обтягивающие её стройные ноги. От запаха духов Наташи у Феди закружилась голова.

— Куда? — не понял Федя.

— Как «куда»? Мы же с тобой собирались в «Церковь Христа» сходить. Ты забыл?

Действительно, Федя забыл о том, что Георгий приглашал его и Наташу в «Церковь Христа Седьмого дня», и ему не очень-то хотелось туда идти. Каким-то странным показался ему этот Георгий. Что-то было в нём не так.

— Может, у меня посидим? — Федя сделал последнюю попытку отговорить Наташу.

— Если не хочешь идти, я пойду одна! — Наташа надула губки.

— Может, пивка попьём?

— Это грех! Я хочу очиститься от грехов, больше узнать о…

— Сейчас я оденусь, и пойдём! — Федя побежал в свою комнату и стал рыться в шкафу — И где этот пиджак? Не пойду же я в кофте от спортивного костюма?

Переодевшись, подушившись папиной туалетной водой, Игнатьев поспешил в коридор.

— Давно тебя таким нарядным не видела! — с восхищением сказала Наташа, глядя на Федю.

— Я же с тобой иду. Должен я быть похож на человека, чтобы тебе не было стыдно…

Чарли нетерпеливо тявкнул, завилял обрубком хвоста.

— А ты с нами не пойдёшь! Потом, вечером погуляем. — Игнатьев закрыл входную дверь. Спускаясь по лестнице и любуясь Наташей, Федя слышал, как Чарли воет и царапает дверь когтями.

9