«Злой» ангел

Федя увидел белые искорки в темноте, потом снова увидел дневной свет. Федя стоял на коленях, опершись правой рукой на снег. Левую руку он прижимал к голове.

— Федька! Федька! — продолжал истошно кричать Игорь.

— Да не ори ты!

— Я думал, что тебе крышка. Я испугался. Смотри, какая ледышка тебе в голову прилетела!

Федя опустил взгляд и увидел три увесистых куска льда, лежащих у его правой руки. Это всё, что осталось от меча Ильи Муромца.

— Офигеть! — Федя попытался подняться на ноги. Его шатало, как пьяного. С третьей попытки ему всё же удалось встать.

— Дай-ка я посмотрю!.. Ого! — Игорь приподнял Федину шапку. — Вот это шишка! Будто рог растёт…

— Лезь наверх и ставь хомут! — Игнатьев достал из сумки с инструментами жестяной хомут и протянул его Игорю. — Хватит с меня на сегодня! Ты лезь, а я буду лестницу держать!

Игорь схватил хомут и с обезьяньим проворством забрался наверх. Стоя внизу и придерживая металлическую лестницу, Федя вдруг увидел, как всё вокруг него стало ярче. Цвета стали контрастнее, насыщеннее. Снег стал таким белым, что у Феди появилась резь в глазах.

Кругом ходили работники мебельной фабрики. Вокруг них Федя видел яркое свечение. Только вокруг одних свечение было светлым, вокруг других — темнее. Кроме работников фабрики, одетых в тулупы и в телогрейки, кругом ходили мужчины в костюмах и в галстуках, женщины в нарядных платьях. Вокруг них, почему-то, не было никакого свечения. Они были похожи на чёрно-белые фотоснимки.

— Что за фигня? — произнёс Федя, оглядываясь по сторонам. — Я схожу с ума?

Рядом пошёл чёрно-белый мужчина в старой военной форме. Такую форму Федя видел на фотографиях в семейном альбоме и в кинохрониках.

— Вот это номер… — Игнатьев проводил взглядом мужчину.

— Ты чего там бормочешь? — Игорь спустился с лестницы. — Смотри, какая красота!

Федя посмотрел наверх. Течь была устранена. Там, где раньше был небольшой фонтан из воды и пара, на трубе стоял хомут.

— Игорь! А ты ничего странного вокруг не замечаешь? — Игнатьев указал рукой на чёрно-белую старушку, проходящую мимо.

— Был бы у меня фотоаппарат, я бы сфотографировал эту берёзу и отправил снимок в какую-нибудь из газет. Красивое зрелище!

— А бабуля?

— Сам ты бабуля! Это Машка из третьего цеха. Ей всего двадцать восемь. Ну, ты даёшь! Машку обозвал бабулей! — Игорь засмеялся.

В сторону административного корпуса в это время бежала женщина, закутавшись в телогрейку.

«Он не видит того, что вижу я! — с ужасом подумал Федя. — Сильно меня шарахнуло!»

— Ну что, пойдём? — спросил Игорь, глядя на Федю с удивлением. Федя увидел жёлтую вспышку в свечении вокруг его головы.

— Восстанови изоляцию на трубе, а то перемёрзнет.

Игорь вздохнул и нехотя полез наверх. Желтизна в свечении вокруг его тела пропала. Сейчас Федя видел только яркий белый свет вокруг него. Этот свет красивым и завораживающим, но лучше, конечно, его не видеть, ведь он — проявление чего-то ненормального, того, что обычно не видно глазу.

Увы, видеть то, о чем простые смертные даже не подозревают, Игнатьеву предстояло ещё много-много раз. Но в тот день он надеялся, что это пройдет, как легкое недомогание, как насморк или кашель. Может, как конъюнктивит. Но зря надеялся.

Ровно через пять минут, уже находясь в котельной, Федя увидел, как из фронтальной стенки третьего котла вышел мужчина в коричневом костюме, с медалью, приколотой к пиджаку. Это был чёрно-белый мужчина. Он прошёл сквозь стену и исчез.

— Ты чего встал? Думаешь, мне легко держать эту грёбаную лестницу? — Голос Игоря вывел Игнатьева из состояния оцепенения.

Аккуратно положив лестницу между вторым и третьим котлами, парни направились в слесарную мастерскую. В это время из слесарки вышла девушка, лет семнадцати и растворилась в третьем котле. Она свободно прошла через термостойкий кирпич и через установленный на уровне человеческого роста манометр. Федя подбежал к котлу, прикоснулся к нему рукой, ощутив под рукой шероховатую поверхность кирпичной кладки.

— Может, тебе к врачу обратиться? Ты как-то странно себя ведёшь…

— Игорь, не обращай на меня внимание! Мне показалось. Что…

— Креститься нужно, когда кажется! — Игорь открыл дверь, ведущую в слесарку. — Ты идешь?

— Нет!

Игнатьев не торопился идти в мастерскую. Первым делом он решил пойти в медпункт. Он уже не сомневался в том, что с его здоровьем творится что-то ужасное. На то, что врачи помогут, надежда была слабая, но всё-таки она была.

«Эта чёртова сосулька повредила мне мозг! Повредила…» — вертелось в голове Феди, пока он шёл в административный корпус, где на первом этаже находился медпункт. По дороге ему встречались работники фабрики, которые здоровались с ним, спрашивали, как его дела, и… чёрно-белые люди, которые шли по снегу, не оставляя следов, не обращая внимания ни на кого, проходя сквозь стены цехов, сквозь деревья и стоящие у складов машины.

«Я сошёл с ума!» — Игнатьев сначала прибавил шаг, а потом побежал.

Подойдя к белой двери с надписью на табличке «Медпункт», Федя дёрнул за ручку. Дверь не открывалась. Он подёргал ещё, дверь не открывалась.